Marvel/DC. Мы - Павук
Шрифт:
Вышли на них быстро, к счастью, агенты А.Р.Г.У.С.-а и группа захвата на случай, если суперы окажутся буйными, прибыли на следующий день после замеса с Пугалом. Мадемуазели бычить не стали и с порога вывалили, что задание было успешно выполнено. Аргусовцы в непонятках, согласовали все со штабом, пришли к выводу, что дамочек наебали, но кто конкретно непонятно. Там же выяснилось, что обо мне знают. Но хвала Темным богам, именно обо мне, как о ноунейме, пуляющемся паутиной и умеющим пожирать людей. Не больше и не меньше, по крайней мере такую версию выдали Женщинам-Паукам, заочно принятым в штат суперов "Щ.И.Т."-а. В тот отрезок времени меня конкретно штормило, просчитался. Они сверили химический анализ паутин, взяли у злополучного трио все биологические выделения и поняли, что
Потом горящий город. Некромант в броне нургловского космодесантника и темнота.
Пелена новых знаний спала с внутреннего взора, возвращая меня обратно в грязную бетонную коробку, по полу которой шарятся огромные пауки, к стенам примотаны шевелящиеся покойники, а где-то вдалеке уже начинает работать пулемет. Арлекины как-то умудрились скооперироваться с токсиками и в меру своих обдолбаных мозгов пытались выстроить какую-никакую тактику действий. Один из кадавров зажарился в собственном соку. Группы зачистки сменили винтовки на дробовики и ручные пулеметы, стандартные автоматы не играли против зомбаков, только что-то серьезное, способное лишить их конечностей и превратить в дергающийся обрубок. Мелькали мутные люди в костюмах биологической защиты, развернувшие лагерь у нетронутого мною полицейского участка, к ним свозили "образцы". Копы при поддержке Нацгвардии организовывали лагерь для беженцев. Клин вертолетов прочертил небосвод.
А Гвен с влажным чавканьем порвала оболочку кокона и выпрямилась во весь рост.
Мой Чемпион, мой Апостол, мой Эмиссар, мой Военачальник. Принцесса Короля Пауков. Она часть меня. Часть Паутины, один из главных ее Узлов, максимально приближенный к центру-мне.
Она стала выше. Теперь ростом с генномодифицированного меня и чуть уже в плечах. Пропорции тела остались теми же. Гибкая, стройная и подтянутая фигура, крутые бедра, узкая талия, упругая грудь. Лохмотья костюма исчезли. У нее не было кожи. Никчемный человеческий кожный покров сменился гладкими, плотно подогнанными друг к другу серовато-белыми костяными пластинками, завораживающе перетекающими чешуей королевской кобры при каждом движении. В крошечных щелях между ними пульсировала чернота. Лица не было. Безликая костяная маска, глухим шлемом обтягивающая всю черепную коробку. Почти, как у "Рейдера", разве что тут даже впадин глазниц не было.
У нее было восемь конечностей. И как же гармонично это смотрелось. У меня привстал.
Две ноги из таза и две руки из плеч, визуально по строению неотличимы от человеческих, но я знаю, что из пальцев могут в любой момент вырваться крошащие бетон когти, а из суставов шипы. Я знаю, что чешуя по ее желанию может пойти волнами, перетирая в пыль все что с ней контактирует или впиться зазубренными крючьями. Вторая пара росла по бокам стыка грудной клетки и живота, такого же размера и вида, как первые. Последними были узловатые, многосуставчатые манипуляторы, выглядывающие из-за изящных плеч. Увенчанные костяными лезвиями выдвижные, подвижные отростки. В ее четырех предплечьях находились паучьи клинки и паутинные железы. Яйцеклад, возможность эволюционировать, администраторский доступ к Паутине, безоговорочная верность мне и возможность воспроизводить внутри себя паучьи зародыши практически с такой же скоростью, что и у меня.
– Отец, - ее голос двоился. Одна его часть раздалась точно под крышкой моего черепа, вклинившись в поток мыслей, а вторая резанула барабанные перепонки визгом наждачки по стеклу.
Пока смерть не разлучит нас.
Понятия не имею, почему именно эти слова первыми всплыли в мозгу.
Я протянул к ней руки, шагнул вперед. Стейси переступила через остатки кокона. Все шесть ее рук обхватили меня. Я ощутил
Когда наши тела сплелись, часть моего разума выкинуло в ничто. В бескрайнюю пустошь, сотканную из плоти. Бесформенная, неструктурированная биомасса, которая была вместо земли и неба. Я стоял посреди нее и почувствовал всеми фибрами души, что где-то там, за багрово-бурым горизонтом вспухнул пузырь такого же, как и я. Нет, не такого же. Лучшего. Великого химеролога, обросшего нитями родственных связей, над которым стоял еще более великий, бог Плоти, Отец Монстров. Я в душе не ебу, кто такой Хим, но я ощутил, как он улыбается мне.
Всего мгновение и я снова в безумном мире суперов.
– Зови меня папочкой, - ну, а хули бы и нет?..
– Я хочу тебя, папочка.
Я знал это. Нити Паутины дрожали от ее желания слиться со мной в экстазе, стать единым с создателем, с богом. И технически, это не инцест, скорее приемная дочь, хе-хе.
Мои руки опустились ниже, нежно пройдясь кончиками пальцев по талии. Никогда еще не лапал жопу, способную выдержать в упор пистолетный выстрел. Это было... упруго. Мускулатура, облепливающая пластинки, расслабилась, сделав ее плоть на ощупь почти неотличимую от моей. Лицо Гвен перечертила паутина трещин. Скрип трения кости о кость. Маска разошлась бутоном плотоядного инопланетного цветка, тускло поблескивая густой бесцветной жидкостью, сочащейся из алых сухожилий и мышечных волокон, приводящих "лепестки" в движение. Из черной клоаки бездонной беззубой пасти выползли змеи ее хелицер. Они были больше моих, с мою руку, от пальцев до плеча, да и в принципе слабо их напоминали. Если мои - жесткая шарнирная конструкция, то ее больше походили на багровые неровно пульсирующие щупальца с зазубренными присосками, они же по совместительству яйцеклады.
Вставший член упирался в "ракушку" брони.
Вроде бы, я должен был испытывать отвращение, омерзение, ужас или хотя бы легкую неприязнь. Но нет. Я предельно четко осознавал, что это лучшая женщина, что может быть в моей жизни. И она полностью моя. Внутренний собственник ликует.
Хелицеры Стейси обвиваются вокруг моей головы и шеи, замазывая соком линзы, шарятся по моему телу, нащупывая крепления доспеха. Ротовую полость распирает от уже моих хелицер и яйцеклада, помогающих ее растущим из лопаток манипуляторам стянуть с меня шлем. Свежий воздух проходится по разгоряченной, потной коже лица горстью снежного крошева. Каска с глухим стуком падает на пол, вслед за ней отправляется нагрудник. Она раздевает меня, а я просто растворяюсь в моменте, когда хоботы наших яйцекладов завязываются тугим узлом.
Если это не вершина романтики, то что?
Резни навести охота
– Альт-2, начали.
Три взрыва 40x53 мм гранат сливаются в один. Отсечка. Еще три. Брызги бетонного крошева разбивают остатки стекол в окнах, рикошетят от закопченных, полуобглоданных выбоинами стен. Ветер гонит поднятые клубы пыли нарастающей волной в обвалившийся край здания, заметая запекшиеся пятна крови, забиваясь стаей саранчи в глотки, ноздри, уши и под веки мертвецов. Мертвецов, которые должны спокойно лежать, а не пытаться подняться на изувеченные ноги. Щербатые осколки костей улыбаются неровными пастями открытых переломов и сквозных огнестрельных.
Капрал Васкес и рядовой Лайон из-за укрытий бьют из винтовок по окнам. Группа Альт-1 преодолевает двадцать метров простреливаемого пространства, разделяющих их позицию и точку, которую нужно занять любой ценой. Так в приказе и сказали "Любой ценой", но сержант Роберт Некер сильно сомневался, что если положит здесь весь отряд, кто-то вспомнит об этой оговорке.
Сержант знал несколько способов, как положить всех культистов с минимальным риском для своих солдат, даже штурмовать не пришлось бы, но увы, эти варианты останутся пылиться в его черепной коробке до лучших времен. Всегда, когда в дело вступают паранормальные явления привычные тактики ведения боя превращаются в бесполезный набор алгоритмов, вынуждая импровизировать.