MASH
Шрифт:
— Боже мой, — воскликнул Ястреб.
— Не. Не похож, — ответил Дюк.
— Думаешь, он свихнулся?
— Не-а, — ответил Дюк. — Он — из религиозных чудиков. У нас дома таких навалом.
— Угу, у нас в Бухте тоже попадаются, — сказал Ястреб. — За ними нужно глаз держать востро…
— Тыы… энта, сам держи, — ответил Дюк. — Мне надоест быстро.
Майор не изменил позы за всё время, которое понадобилось капитанам на поглощение не одной, а целых двух огромных порций беспошлинного солдафонского пойла. Он даже не среагировал, когда ужасными, громкими и скрипучими голосами они спели всё, что были в состоянии вспомнить из «Вперёд,
Когда они проснулись, на лагерь уже снова надвигалась темнота, а с машин отгружали новых раненых. Массы окровавленных солдат продолжали поступать в течение всей недели, а новые хирурги продолжали перевыполнять норму по работе и выносливости. Их поведение вызвало большое уважение со стороны коллег, правда, смешанное с чувствами неуверенности и сомнения, так как оно не вписывалось ни в какие привычные рамки.
2
Через девять дней после появления капитанов Пирса и Форреста в Двойном-Неразбавленном — так окрестили 4077-й местные игроки в кости, произошли два важных события. Волны поступающих раненых утихли, в лагере наступил штиль, и как следствие первого, распорядок в операционной изменился: двойка стала работать в дневные смены. Такой распорядок гораздо больше устраивал и того и другого, за исключением того, что теперь при пробуждении и выходе на завтрак им приходилось наблюдать и обходить своего соседа, распластавшегося в религиозном исступлении на полу возле раскладушки.
— Майор, — обратился Ястреб к соседу, когда тот закончил свой продолжительный ритуал, — Вы чересчур озабочены религией, на мой взгляд. Это у Вас по жизни увлечение, или так — очередная навязчивая идея из тех что скоро проходят?
— Можете глумиться сколько угодно, — гудел в ответ майор, — но я буду продолжать молиться, особливо за Вас и за капитана Форреста.
— Эй! Тыы… энта… — начал было Дюк.
Ястреб остановил его. Было видно, что Дюк совершенно не желал получать отпущение грехов от первого попавшегося янки-евангелиста, поэтому Ястреб кивнул ему, предлагая выйти из палатки.
— Пошел он к чёрту, — выйдя на улицу, сказал Дюк. — Не нравится он мне, и вдобавок он мешает нашему утверждению в здешних общественно-культурных кругах.
— Точно, — согласился Ястреб. — Только он такой наивный простофиля, что мне даже неудобно над ним издеваться. С другой стороны, жить с ним я тоже не могу.
— Что же мы можем сделать? — спросил Дюк.
— Придется от него избавиться, — ответил Ястреб. — Только по-тихому. Без боли и шума.
Ястреб и Дюк постучали в дверь палатки полковника Блэйка, и были приглашены внутрь. Оба устроились максимально комфортно, и Ястреб открыл рот.
— Как Вы себя сегодня чувствуете, полковник? — вежливо поинтересовался он.
— Вы не за этим сюда пришли, — ответил полковник, разглядывая с подозрением.
— Итак, Генри, — продолжил Ястреб, — Мы не собирались сначала тебе рассказывать, но у нас сложилось подозрение, что твоя фантастическая репутация, заслуженная столь успешным командованием такой потрясающей организацией, может быть слегка или совсем испорчена, если конечно ты не выкинешь из нашей палатки этого угодника.
– Вашейпалатки? — рассердился было Генри, но потом еще раз подумал. Он сидел молча с минуту,
В конце концов, тщательно взвешивая слова, он продолжил:
— Я в Армии давно служу, и точно знаю, что у вас на уме. Вы вообразили что можете себе со мной позволить что угодно. И в какой-то мере, вы правы. Вы хорошо оперируете. От нас скоро уйдут наши опытные сотрудники. На их место придут желторотые новички. Поэтому получается что вы — просто незаменимы. Но не наглейте же, прошу вас. Я не в состоянии выполнить каждое ваше требование. Если я сейчас пойду у вас на поводу, то вашим причудам конца не будет.
— Полковник, — ответил Ястреб, — мы прекрасно понимаем твою позицию.
— Точно, — сказал Дюк.
— Теперь я обрисую в двух словах нашу позицию, — настаивал Ястреб. — Пока мы здесь, мы обещаем работать с такими усердием и отдачей, на какие мы только способны. Даже если нас завалят ранеными с головой, мы будем прилагать все хирургические усилия, чтобы не уронить честь этой организации. В конце концов, нас сюда для того и направили.
— Точно, — сказал Дюк.
— В то же время, давай мы будем демонстрировать умеренное уважение к тебе и твоей должности, а ты взамен будешь игнорировать некоторые анормальные аспекты поведения, не принятые тут до нашего появления. Не думаю, что эти аспекты будут совсем уж из рук вон, но если тебе что-то не понравится, то нам с тобой скорее всего придется расстаться.»
— Ох, ребята, — поразмышляв, вздохнул полковник, — не знаю, в какой омут я тут лезу, но так и быть. Хобсона из вашей палатки я сегодня переведу.
Он запустил руку под раскладушку и выудил оттуда три банки пива.
— Будете? — спросил он.
— Нуу… ты… энта. Ещё спрашиваешь, — ответил Дюк.
— Ах да. У нас еще одна малюсенькая просьба — сказал Ястреб.
— Какая? — удивился Дюк.
— Нужен хирург-грудник — ответил Дюку Ястреб.
— Ах да! Точно, — сказал Дюк полковнику.
— Вы что? — удивился полковник.
За время затишья, установившегося западном корейском фронте, до слуха редко долетали звуки одиноких выстрелов. Основной поток пациентов составляли пострадавшие в дорожных происшествиях, и жертвы голодных желудков, забредшие на минные поля в поисках фазанов или оленей. Ястреб и Дюк штопали животы и нижние конечности неудачливых охотников с присущей им легкостью. Когда же дело доходило до каскадёров на джипах, с их переломами ребер, вдавленными травмами грудины, и всеми сопутствующими осложнениями, оба друга жалели о недостаточной практике в области грудной хирургии.
— Это точно, — обратился Дюк к полковнику. — Тыы… энта, нам еще грудника найди. Иначе — не жизнь
— Хватит выдумывать. Ишь, размечтались, — сказал полковник, — пейте своё пиво.
— Мы тут подумали, — развивал тему Ястреб, — и решили, что ты мог бы запросто махнуть двоих-троих здешних клоунов Медицинских Войск, на кого-нибудь, кто ближе знаком с анатомией легких и сердца. На всякий случай и дождливый денёк…
— … я б даже сказал, моросит уже вовсю, — добавил Дюк.
— Слушайте, вы! — бросил Генри. — Я вам сейчас скажу так же, как мне генерал Хаммонд ответил. Вы себе что тут вообразили — клинику Уолтера Рида? Обойдетесь.