Маша Орлова. Тетралогия
Шрифт:
Громко тикали часы в соседней комнате. Стало слышно даже, как ветер бьётся в тонкие стёкла. С шорохом листьев, писком летучих мышей и запахом болота. А может быть, это лишь казалось.
– Что же на самом деле произошло с Комиссаром, я могу только предполагать. Он был другим. И звали его по-другому. Должно быть, он сделал что-то ужасное, предал, например. Он притворился мёртвым, чтобы спастись. Выходит, он очень боялся, раз загнал себя в эту дыру на пожизненный срок.
Одна свеча почти полностью оплыла, огонёк задёргался в предсмертных судорогах и погас. Маша неотрывно
– Комиссар предпочёл, чтобы его считали умершим, а потом явился в деревню в облике такого сумасшедшего. Никто его не прогнал, конечно. До него никому дела не было.
Она постучала кончиками коротких ногтей по столу, покрытому бледной клеёнкой. Судья смотрела в ту же точку – на погасший огонёк, и от неяркого света её кожа казалась серее тумана, что поднимался за окном.
– Я не знаю, что он сделал, – произнесла она отрывисто. Прядь волос, заправленная за ухо, упала её на лоб, но Судья даже не шевельнулась, чтобы стряхнуть её. Даже не поморщилась.
– На счёт Алины всё совсем просто. Она сбежала от родителей, натворила что-нибудь, наверное.
Молчание саваном темноты крыло свечи. Задрожал и погас ещё один огонёк. Попросить бы Галу найти ещё пару восковых палочек, но нет. Нет.
– Ано погиб. Комиссар спрятался. Алина натворила дел. Всё, что вы разузнали? – сквозь сжатые зубы процедила Судья.
– Ещё не всё, – покачала головой Маша.
Теперь между ними горели всего две свечи, и невидимая преграда как будто рушилась, вот только кому от этого было хуже – ещё неясно. Сабрина провела пальцем по лезвию меча. Само собой вышло. Но так – спокойнее. Теперь Маша была рядом с ней, значит, защитить её будет проще.
– Но теперь вы же не будете отрицать, что сами устроили тут эпидемию? – уже вполголоса произнесла Маша и спрятала пальцы в безразмерные рукава свитера – только кончики ногтей показывались.
Судья подняла голову. Приоткрытые губы были полны словами, но она так ничего и не произнесла. Маша попробовала повторить её искусственную улыбку – вышло так себе.
– Конечно, вы считали, что я обвиню во всём Алину. Ведьма же, и взялась непонятно откуда, и ещё внучка знахарки, а никому не помогает. За эти убийства ей светил немаленький такой срок. Конечно, вы знали, что ничего я не докажу, потому что доказательств нет. И вы ей всё-таки отомстите за гибель сыновей. Вот только Алина тут совершенно не причём. И не стала бы Алина пакостить у меня под носом, не соорудив пару-другую улик против вас. Месть местью, но вам убитых людей-то не жалко?
Маша поднялась. Её голос стал чуть хриплым, было слышно, как она устала говорить в полной тишине.
– У вас нет доказательств, – тихо и жёстко произнесла Судья.
– Есть. К примеру, те царапины. Помните утро на кладбище? Если бы вы не были магом, демон просто уничтожил бы вас. А улики для суда – пути заклинаний и всё прочее – найдут эксперты. – Она вышла из-за стола. – Я так понимаю, ужина сегодня не будет. Ладно, я тогда пойду в комнату. А вы сообразите тут что-нибудь. Бежать, правда, не советую. Судя по ритуалам на кладбище, ночью на улице будет твориться
Она шлёпнула на стол пару чистых листов, свою ручку, перепачканную чернилами и, подсвечивая себе дорогу мобильным телефоном, ушла в коридор. Сабрина последовала за Машей.
– Это обязательно было делать?
Она захлопнула дверь. Маша, уже забравшаяся с ногами на кровать, подняла голову. Когда погас экран телефона, света в комнате не стало совсем. Сабрина прошла к кровати и села на самый край, чтобы в любой момент можно было вскочить.
– Что именно? – в темноте выделалось и Машино бледное лицо, и белый свитер, и руки – она сидела, обхватив колени.
– Я о том, что ты наговорила Судье. Мы уйдём отсюда в лучшем случае – завтра утром. А она уже едва на тебя не бросилась. И что ты вообще устроила? Сама ведь говорила, что не знаешь, кто из них троих виноват.
Маша зловеще засмеялась.
– В лучшем случае – это верно сказано. Потому что если Судья сейчас не расчувствуется и не напишет чистосердечное, мне всё-таки нечего будет ей предъявить. – Темнота дрогнула – это Маша недовольно мотнула головой. – Здесь – сама видишь, ну что ещё я найду? Пусть понервничает, узнаем, что из этого выйдет. В самом же деле, не могла я заявиться к Комиссару и высказать ему всё это. Он притворился бы чокнутым, и все дела. Алина утроила бы истерику, наделала глупостей. А Судья – идеальный вариант.
Сабрина запрокинула голову и закрыла глаза.
– Эту ночь надо просто пережить. Предлагаю лечь спать. Я вызову подкрепление из города, на всякий случай. – Спать с мечом под боком – вот к чему Сабрине и правда было не привыкать. – Она же не дура…
И тишину опущенного в ночь дома сотряс хлопок входной двери. Они вскочили одновременно.
– Дура, – выдохнула Сабрина.
…На кухне догорала последняя свеча. Гала стояла в углу, как сломанная кукла повторяла одно и то же: проводила по щеке ладонью и тут же вытирала её о передник. Раз от разу.
– Где она? Куда она пошла?
Гала громко всхлипнула.
– Брось её. Идём! – крикнула Сабрина из прихожей. Там задребезжали засовы, в комнату тут же ворвался клок холодного ветра.
Маша развернулась и зашагала туда. Сизый туман стал таким плотным, что даже мимолётным взглядом коснувшись окна с приоткрытой шторой, она заметила его. Не могла не заметить. В коридоре ещё блуждали неясные блики от свечного света, а на крыльце было темно и холодно, так что она продрогла в первую же секунду.
На улице пронизывающий ветер заставил задержать дыхание. Маша едва ли не переходила на бег, чтобы не отстать от Сабрины. Она сунула руки в карманы и сжала там пальцы, пытаясь сохранить хоть такое, эфемерное тепло.
– Как думаешь, кого первым она побежит убивать: Алину или Комиссара? Мы можем сразу идти сразу на кладбище? – поинтересовалась Сабрина спокойно, как будто спрашивала, чего Маша больше хочет, чаю или кофе.
– Чего же им делать дома, давай уже сразу на кладбище. – Она нервно рассмеялась. – Не всех ещё прелестей болот повидали, ох не всех.