Машенька и опер Медведев

Рам Янка

Мишины руки закрывают меня снова крест-накрест. Я парадоксально успокаиваюсь.

– Видишь, Иван, готов!...
– продолжает дядя Леша.
– А Никите жениться рано. Никита завтра пойдет у меня в армию. Во флот. Мужика в себе искать...

– Пап!...
– поднимает шокированный взгляд Никита.

– Заткнись...
– цедит Зайцев старший.

– Готов он!
– шипит разъяренно отец.
– Конечно, готов! Ты что думаешь, Медведев, я тебя продвигать буду за то, что дочке моей голову вскружил?!..
–

теряет голос от возмущения.
– Про заявление своё забудь! И кореш твой пусть надежд по карьере не питает!
– бросает гневный взгляд Мише за спину.

Там Лев, я знаю... Мне так стыдно за то, что папа говорит это всё. Но хотя бы уже посадить не грозится!

– Я на своем месте, товарищ полковник. Ваши протекции мне не нужны, - с нотой пренебрежения отвечает Миша.

– А кого ты будешь продвигать Иван?
– вздыхает Зайцев.
– У тебя на весь город шесть толковых оперов, включая этого и того... Ты перед генералом чем отчитываться будешь? Не горячись... переоцени. А мы с тобой и так тридцать лет как братья. С детьми не получилось, может внуками породнимся. Лучше я кумом твоим останусь, чем крестницу свою обижу.

Наливает себе и папе в рюмки еще водки. Доставляет еще две рюмки. Наливает и туда. Двигает к Мише. Кивает Льву.

– Ну давайте, мужики, за помолвку. Марья - благословляю.

Поднимает рюмку. Миша и Лев тоже поднимают. Они чокаются. Папа что-то недовольно бубнит и рюмки не касается. Стукнувшись об его стоящую рюмку своей, дядя Леша залпом выпивает. Следом - Миша и Лев.

Шмыгая носом, дотягиваюсь через стол к дяде Леше, в эмоциях обнимая его и целуя в щеку.

– Все, молодёжь, смойтесь, - взмахивает нам рукой.
– Нам поговорить надо...

И мы смываемся!

Лев, открывает нам дверь заднего сиденья. Вжавшись лицом в плечо Миши, я чувствую, что подкатывает истерика. Слишком много сегодня событий для моей чувствительной психики.

– Маш... ну что ты? Все хорошо.

Киваю, смущенно пряча глаза от смотрящего на меня с улыбкой Льва.

– Крёсный у тебя, нормальный мужик оказался. А батя... ну он всегда же только с третьей итерации в адекват приходит.

Они, переглядываясь, смеются.

– Мы ж с ним не первый год знакомы, - философски ухмыляется Миша.
– Разберемся!

Эпилог

– Китайский новый год...
– с предвкушением щёлкает суставами Крольков.
– А не отчалить бы нам к обеду по домам, опера?

– Не помешало бы... Мы и обычного-то толком не отметили, - достает из стола Лёва коньяк и пачку кем-то презентованных конфет.

– Никто же не косячил?
– обвожу взглядом коллег.
– В нагибательное дежурство не залетим?

– Ой, не тебе, Медведь, жаловаться, ты ж не дежурил, - разливает Лев по чайным кружкам.

– Я еще жёстче всех вас дежурил! Даже на утренний отчет к Тихонову попал.

–

Попал, так попал!
– ржут опера.

– Но я не жалуюсь. С новым годом, мужики!

Чокаемся. И только делаю глоток...

– Медведев!
– открыв дверь, рявкает Брагин.

Давясь, проглатываю, ощущая, что коньяк встает поперёк горла и спирт сжигает слизистую в носу.

– Да, мля...
– психую я.
– Что ж под руку то?!

– Тихонов тебя вызывает...

Переглядываемся с операми. Тихонов меня показательно игнорировал все это время. И даже в публичном отчете по поимке похитителя не упомянул моё имя, ограничившись отделом.

– Залёт?
– обводит нас пытливым взглядом майор.
– Почему я не в курсе?

– Какой залёт? - усмехается Айдаров.
– Марье рано еще...

– Э!..
– припечатываю кулаком в плечо. Разговорился...

– Молчу...
– проводит пальцами вдоль губ, как будто застегивает молнию.

– Где накосячили?

– Медведев при задержании на блат хате нос одному рецидивисту сломал, - задумчиво вспоминает Айдаров.
– Вроде всё...

Брагин цокает языком.

– Надо бить добрее, Медведев.

– Быть?
– уточняет Крольков.

– Бить!
– поправляет обратно Брагин.

Мы тихо угораем.

– Чего встал, капитан?
– делает мне руками приглашающий жест на дверь Брагин.
– Вперед.

Подхватываю куртку и морально готовясь к любому исходу этого вызова, иду на ковёр к Тихонову.

По дороге набираю Машу.

– Привет, Малыш.

– Миша...
– расстроено.
– Я пыталась запечь гуся.

– Он ущипнул тебя и сбежал?

– Ну Миш! Он уже практически сгорел снаружи, а внутри все еще сырой.

– А я то думаю, за что бы тебя сегодня выпороть!..

Хихикает...

– Вытащи его. Я его расчленю и дожарим.

– Но я же хотела красиво!...
– вздыхает.

– Подашь топлес, я буду в эстетическом экстазе!

– Аха-ха... обещаешь?

– Клянусь! А с коньячком будет вообще шедевр. Мой лучший новогодний ужин! Детка, а наш батюшка не звонил?

Машу Тихонов игнорировал точно так же, как и меня. Хотя, надо признаться, она и не пыталась ему звонить. Вот с Эльвирой созванивались систематически. В обиде наш батюшка.

– Звонил... а откуда ты знаешь?

– Догадался. Что говорил?

– Ругался, - с досадой вздыхает она.

– По поводу?
– останавливаюсь у дверей в кабинет его секретаря.

– Ну я же по рукам пошла!..
– фыркает она.

– По моим?
– смеюсь я.
– Ходи с удовольствием! Скоро буду... Снимай маечку!..

Секретаря на месте нет. Стучусь в кабинет, приоткрываю дверь.

– Разрешите? Вызывали...

– Зайди.

Не поворачиваясь ко мне, смотрит в окно. Поза агрессивная, руки в карманах...