Машенька ищет Медведя

Сильвер Лидия

— Все, хватит!
– решаю я.
– Вадим, уходи.

— Мы не договорили, - выражает протест бывший муж.

— Договорили, - не соглашаюсь я.

Эта драка встряхнула меня, выгнав отчаяние и обиду на второй план, придавая злости. Мне хочется крушить все вокруг, и направить бы свою злость на бывшего мужа, но ему и так досталось.

Беру Вадима за рукав и подталкиваю к дверям лифта, нажимаю на кнопку. Бывший муж, согнувшись, вытирает другим рукавом кровь с разбитой губы.

Когда за ним захлопываются двери лифта, я

с облегчением выдыхаю и поворачиваюсь к майору. На его руках кровь. Костяшки сбиты.

— Идем, - жестом приглашаю Михаила войти, и не глядя на него, захожу в свою квартиру. Решаю больше не церемониться с этим "выканьем". Надоело быть правильной и покладистой.

***

— Не понимаю, почему ты злишься, - говорит Михаил, сидя на синем диване гостинной, и морщась от боли, когда я прикладываю ватный диск, смоченный спиртом к ранам на руках. Движения выходят резкими, рваными.

— Сама не знаю, - тихонько ворчу под нос.
– Свалился ты на мою голову, товарищ майор.

— О! Мы теперь на “ты”, - веселится Михаил, а я резче провожу ватным диском по костяшкам пальцев, отчего он охает и шипит. Тут же веселым шепотом добавляет: - Зараза.

Ловлю восхищенный взгляд и, опустив голову и вжав ее в плечи, продолжаю “лечить” майора, не поднимая взгляда.

Голова все еще немного кружится от пережитых эмоций, руки подрагивают.

— Машуль, нам нужно вернуться в отделение, - вкрадчивым спокойным тоном нарушает повисшую тишину Михаил.

— За что?
– вскидываю голову я.

— Не за что, а зачем, - поправляет меня Михаил.
– Заявление написать.

— Не буду, - твердым жестом бросаю окровавленный ватный диск на журнальный столик, и встаю с дивана, на котором сидела вплотную с Михаилом.

— Почему?
– в голосе майора сквозит искреннее удивление. Будто я призналась в том, что видела зеленых человечков.

— У него ребенок скоро родится. Его девушке нельзя волноваться, - склоняюсь над столом, собирая ватные диски и маленькую бутылочку со спиртом. Выпрямляю спину и направляюсь в кухню.

— Ну и дура, - летит мне тихое вслед.

Согласна. Но никогда в этом не признаюсь.

Вернувшись в гостиную через минуту застаю Михаила в той же небрежной позе на диване. Прислонившись спиной к спинке дивана и широко расставив колени, одной рукой чешет животик развалившегося рядом котенка.

— Это он? Жертва мальчишек?
– Михаил нежно так чешет кота, а я залипаю.

Образ брутального бородатого майора полиции, который двадцать минут назад превратил лицо моего бывшего в фарш, никак не вяжется с мужчиной, ласково играющим с маленьким котенком. Этот диссонанс вызывает тянущее ощущение внизу живота. Встряхиваю головой, чтоб убрать ненужные мысли.

— Да, мне его покормить нужно.

— Кормить Пельменя пельменями. Ты из приличного кота делаешь каннибалиста.

— Никого я из него не делаю. Он животное, представитель рода кошачьих. Я кормлю его едой.
– Поражаюсь

строгости своего голоса. Во мне не во время просыпается учитель. "Женщиной нужно быть в первую очередь, - звенят в голове слова подруги.
– Нежной и ласковой. А ты всех поучаешь. Мужчины этого не любят."

Пельмеш радостно подставляет майору то другой бочок, то пузико. Эта картина настолько умилительна, что я не сразу понимаю смысл сказанных Михаилом слов:

— Ты его еще любишь?

— Кого?
– холодок бежит между лопатками. Играю в дурочку, но понимаю кого Михаил имеет в виду.

— Твоего бывшего, - майор отвлекается от созерцания довольного котенка и режет меня холодной сталью своего взгляда.

Что я там про холодок между лопатками говорила?

Это теперь такие мелочи. Потому что от впивающегося в меня его холодного взгляда карих глаз, словно бросают с Титаника в Атлантический океан глубокой ночью.

— Нет, - восклицаю я и замолкаю на миг, осознавая, что говорю чистую правду. То, что я как мантру повторяла каждый день, пытаясь убедить свое глупое сердце, теперь оказалось правдой. В груди больше не щемит тупая боль, на душе штиль.

Михаил сканирует холодным взглядом карих глаз, и я понимаю, что он удивлен не меньше меня. Глубоко вздыхает и отворачивается к котенку.

— Почему ты не хочешь себя обезопасить? Ему ведь срок дадут.

— Повторяю, - делаю глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся сердце, - у него девушка беременная. Ей нельзя волноваться.

— И что?

— Как что? Ты понимаешь, как это больно - потерять ребенка?
– возмущение захлестывает меня, хватаю ртом воздух, стараясь успокоиться, но у меня плохо выходит.
– Никому такого не пожелаю, - добавляю тихим шепотом.

Михаил отрывается от своего занятия - чесания пузика моему котенку, и в меня целятся взгляды двух мужчин - недоуменный Пельмяша и глубокий вдумчивый Михаила.

— Маш, почему ты убежала?
– меняет тему майор.

— Миш, - присаживаясь рядом на диван, беру его руку в свои. Вожу большим пальцем по тыльной стороне ладони и пытаюсь собраться с мыслями, чтобы объяснить ему. Настал тот серьезный момент, когда придется объясниться.
– Нам не стоит больше встречаться.

— Почему?
– голос Михаила спокоен, но жилка, бьющаяся на шее выдает его волнение.

— Потому что неправильно это все!
– восклицаю я, убирая руки от него и вскакивая с дивана.

— Что неправильно, Маш, - тихий шепот раздается над ухом, когда Михаил оказывается позади и сильными руками опоясывает меня. И от этого тихого "Маш" по позвоночнику мурашки бегут вниз. Так интимно он произносит мое имя.

— Ты папа моей ученицы. Что люди подумают?

— Какие люди, Маш? Твой бывший?

— Да плевать на Вадима!

— Тогда в чем дело?

— Я пока не готова к новым отношениям. Слишком мало времени после развода прошло. Я пока не готова.