Машенька ищет Медведя
Шрифт:
Гомон тонет в сладком поцелуе, когда Миша впивается в мои губы. Дышит прерывисто.
— Тогда поехали в ЗАГС?
– отрывается от моих губ.
— Сейчас?
– пугаюсь я.
— Ага, - Миша поднимает меня на руки и несёт к выходу.
— Пап, так не делается, - кричит Лиза, пока бежит за нами.
– Нужно платье, фата, заказать ресторан.
— Лиз, не волнуйся, мы сегодня подадим заявление, а распишут нас через месяц, - отвечаю взволнованной девушке, когда Миша усаживает меня на переднее сиденье машины. Сам обходит
— А нас сегодня и распишут, - огорошивает нас с Лизкой, заводя мотор.
— А куда ты так спешишь?
– подозрительно прищуриваюсь я.
— А чтоб быть уверенным, что ты не свалишь на очередное свидание, пока я на работе, - наглец даже не поворачивает голову, когда отвечает. Весело ухмыляется своим мыслям.
— Миш…
— Да понял я, - обрывает он.
— Пап, у Марьванны платья нет, гостей не будет, тамады нет, - подаёт голос Лиза с заднего сиденья.
— Тебе нужно пышное торжество?
– обращается он ко мне.
— Н-нет.
— Тогда звоните Анжелике, заказывайте ресторан, я вас развезу по домам переодеться, а сам за кольцами, - довольно кивает Миша.
— А платья нет, - опускаю голову, чуть не плачу. Понимаю, что все спонтанно, и я не хочу шикарного банкета. Но так хочется чтобы хоть что-то было по правилам.
— А выпускное?
– наваливается Лиза сзади.
– Мы недавно купили.
— Так оно же не белое!
— Ну так и вы не девочка, - хмыкает девушка.
— Лиза!
– возмущаемся мы с Мишей синхронно.
— Ой, простите. Давайте так. Я заказываю стол в ресторане, Марьванна, звоните Анжелике Владимировне, пусть собирается.
— Я вызову Ломовицкого, он вас отвезёт в ЗАГС, - подхватывает Миша.
— А как же родители?
— Съездим к ним завтра. Сегодня у нас брачная ночь, - наклоняется ко мне и шепчет мне на ухо.
– И пропускать ее я не собираюсь.
Ну что мне на это ответить, когда щеки краснеют от воспоминаний о нашей ночи? Я хочу еще. И много ночей с ним. До конца жизни хочу быть с ним. Просыпаться рядом, провожать на работу поцелуем, родить малыша, чтобы бегал по всей квартире, разбрасывая вещи. Так хочу…
Эпилог
— Дышите. Еще дышите. Глубже. Спокойно.
— Пап, через это проходят все, чё ты паникуешь.
Из-за дверей палаты раздается мучительный крик моей любимой училки. Очередной. Не знаю, как через это проходят женщины, но я рад, что мужчинам это не суждено испытать. Она очень сильная - моя любимая. Справится, я знаю.
Крик стихает и за ним раздается мучительный стон.
Бедная моя. Как она там?
Смелая моя девочка. До сих пор не могу поверить своему счастью. Прихожу после работы домой и меня встречают запахи вкусного ужина, ласковые объятия любимой. Вопросы как прошел мой день.
Я
Я не знаю, кто из нас стал счастливее от этой новости: я, Машка или Лизка, которая в этот момент собирала чемоданы для переезда в общежитие института. Я помню, как весь воздух из лёгких выбили, когда моя немного смущенная женщина с радостным блеском в глазах протянула мне тест с двумя полосками на ладони. Лизка заверещала от радости на всю квартиру, оглушая громким звуком нас с Машей. Бросилась обнимать и поздравлять нас. А потом не замолкая трещала о том, как нужно переделать ее комнату для малыша.
И сейчас моя дочь приехала из другого города, чтобы быть рядом в столь волнительный для меня день, за что я ей чрезмерно благодарен.
Знаю, что каждая женщина проходит через эти муки, чтобы родить ребенка. Плод нашей любви. Но слыша ее мучения там за дверью, мне становится плохо. В сотый раз проклинаю себя за то, что подверг ее этому испытанию.
Снова слышу мучительный крик.
Резко встаю с кушетки, на которой сижу и порываюсь в палату. В глазах темнеет, в голове гул. Чьи-то руки надавливают на плечи, когда я опускаюсь обратно на кушетку в сидячее положение.
— Спокойней, папаша. Ей Богу. Сколько вас таких перевидала. Один другого краше.
– Под нос суют ватку с отвратительным запахом.
– Кто-то в обморок хлопается, кто-то блюёт не переставая. И все как на подбор - зелёные.
– Смеётся пожилая медсестра.
– А ещё сильный пол называется. Эх.
– Качает головой и уходит.
Снова этот крик и: “Тужься. Ещё тужься. Молодец девочка”.
На несколько минут все затихает. Не слышно ни звука. Или это у меня барабанные перепонки полопались от напряжения?
Чувствую холодную ладошку дочери, поворачиваю голову в ее сторону и ловлю испуганный взгляд.
— Поздравляю папаша, - дверь операционной резко открывается и оттуда выходит врач в белом халате, несущий маленький сверток.
– У вас мальчик.
– И протягивает его мне.
Дрожащими руками беру младенца на руки. За восемнадцать лет забыл, как это делается.
— Какой он крошечный!
– удивлённо шепчет Лизка, заглядывая под край одеяла, в которое завернут мой сын.
— Ты тоже такая была.