Машина бытия
Шрифт:
Он замолчал, обратив внимание на какое-то движение у двери лаборатории. Там, опираясь на трость, стоял Пит.
«Как он здесь оказался? – изумился Эрик. – Я ничего не слышал. Как долго он здесь?»
Он встал.
Пит сделал шаг вперед.
– Вы забыли запереть дверь, доктор. – Он посмотрел на Колин. – Это обычное дело. Я тоже забыл. – Он проковылял по комнате, отстукивая тростью мерный ритм. – Вы что-то говорили о ревности. – Пауза. – Мне знакомо это чувство.
– Пит! – Колин уставилась на него, потом вновь повернулась к Эрику. – Эрик, я… – начала
Пит оперся о трость обеими руками и поднял взгляд на Эрика.
– Вы собирались отобрать у меня все, не так ли, доктор? Любимую женщину, музикрон. Вы даже собирались распять меня за этот Синдром.
Эрик поднял с пола тетрадь и протянул ее Питу. Тот перевернул ее, посмотрел на обложку.
– Вот доказательство, – сказал Эрик. – Ваш отъезд из города и момент возникновения безумия отделяет двадцативосьмичасовой интервал. Вы уже знаете, что болезнь следовала за вами вокруг света. Нет никаких отклонений. Я все проверил.
Пит побледнел.
– Совпадение. Цифры могут лгать. Я не чудовище.
Колин перевела взгляд с Эрика на Пита.
– Я ему так и сказала, Пит.
– Никто не называет вас чудовищем, Пит… пока что, – сказал Эрик. – Вы могли бы стать спасителем. Знания, сокрытые в музикроне, могут практически истребить безумие. Это позитивная связь с бессознательным… Ее можно активировать в любое время. С соответствующей защитой…
– Чушь! Вы хотите заполучить музикрон, чтобы присвоить себе всю славу. – Он посмотрел на Колин. – И вы лестью заставили ее помогать вам. – Он усмехнулся. – Меня не в первый раз обманывает женщина. Видимо, мне следовало стать психиатром.
Колин покачала головой.
– Пит, не говори так.
– Ага… А как мне говорить? Ты была никем, канарейкой в хоре, аккомпанировавшем хуле [5] , а я подобрал тебя и сделал звездой. А что ты сделала? – Он отвернулся, тяжело опираясь на трость. – Можете забирать ее, док, она как раз ваш тип!
Эрик протянул руку, но затем убрал ее.
– Пит! Не позволяйте вашим физическим деформациям влиять на ваш разум! Наши чувства к Колин не имеют значения. Мы должны подумать о том, что музикрон делает с людьми! Подумайте обо всех несчастьях, которые он навлекает на людей… смерть… боль…
5
Хула – гавайский танец.
– Люди! – прошипел Пит.
Эрик сделал шаг в его сторону.
– Прекратите! Вы знаете, что я прав. Вы можете взять на себя всю ответственность за проект. Можете полностью его контролировать. Вы можете…
– Не шутите со мной, док. Это пытались сделать специалисты и получше. Вы и ваши заумные слова! Вы просто пытаетесь произвести впечатление на малышку. Я вам уже сказал: забирайте ее. Мне она не нужна.
– Пит! Вы…
– Осторожнее, док, вы начинаете выходить из себя!
– Разве можно вести себя иначе, столкнувшись с вашим упрямством?
– Разве это упрямство –
Колин бросилась к нему.
– Пит, ты не ушибся?
Он оттолкнул ее.
– Я могу сам о себе позаботиться! – Он с трудом поднялся, помогая себе тростью.
– Пит, прошу тебя…
Эрик увидел, что глаза Пита влажно блестят.
– Пит, давайте во всем разберемся.
– Мы уже разобрались, док. – Он вышел, подволакивая ногу.
Колин замерла в нерешительности.
– Я должна идти с ним. Я не могу позволить ему уйти в таком состоянии. Неизвестно, что он сделает.
– Разве ты не видишь, что он делает?
Ее глаза вспыхнули от гнева.
– Я видела, что сделал ты. Как можно быть таким жестоким…
Она повернулась и бросилась вслед за Питом.
Ее каблуки стучали по лестнице. Хлопнула входная дверь.
На полу рядом с психозондом лежал пустой фанерный ящик. Эрик пнул его ногой, и тот отлетел на другую сторону лаборатории.
– Безрассудная… нервная… капризная… безответственная…
Он замер. В груди разрасталась пустота. Он посмотрел на психозонд.
– Женщины непредсказуемы.
Эрик подошел к верстаку, взял транзистор, положил его, отодвинул кучу резисторов в сторону.
– Я должен был это предвидеть.
Он повернулся, зашагал к двери, и тут в голову пришла мысль, затмившая все прочие и заставившая его оцепенеть:
«Вдруг они уедут из Сиэтла?»
Он бросился вверх по лестнице, преодолевая по три ступеньки за раз, выбежал за дверь и осмотрел улицу. Мимо пронесся скоростной автомобиль с одним пассажиром. Слева приближалась женщина с двумя детьми. Больше на улице никого не было. Из унитуба в половине квартала от его квартиры вышли три девочки-подростка. Эрик направился к ним, но передумал. Учитывая, что тубы работали с интервалом в пятнадцать секунд, он упустил шанс перехватить Пита и Колин, пока лелеял обиду.
Он вернулся в квартиру.
«Я должен что-то предпринять, – подумал он. – Если они уедут, Сиэтл постигнет та же участь, что и другие города».
Он уселся перед видеофоном, приложил палец к панели набора, но тут же убрал его.
«Если я позвоню в полицию, там потребуют доказательства. Что я могу показать им, кроме расписаний? – Он посмотрел в окно. – Музикрон! И они увидят… – Он снова потянулся к панели набора, но опять передумал. – Что они увидят? Пит заявит, что я пытался украсть его прибор».
Эрик встал, подошел к окну, посмотрел на озеро.
«Можно позвонить в общество», – подумал он.
Он перебрал в уме нынешних директоров Общества психиатров-консультантов округа Кинг. Все они считали доктора Эрика Лэдда слишком успешным для своего возраста. Кроме того, весьма скептически относились к его исследованиям, связанным с психозондированием. Многие из них находили это смешным.
«Но я должен что-то сделать… Синдром… – Он покачал головой. – Что бы это ни было, придется делать все самому».