Машина памяти
Шрифт:
— А где сейчас твой дед? — спрашивает Диана.
— Он умер. Четыре года назад.
— Прости…
— Ничего.
Мы пьем кока-колу и набиваем рты солоноватым попкорном. Фильм про мутантов. Вечерний сеанс. Полная бредятина. Народу в зале раз-два и обчелся. Мы садимся в предпоследний ряд, Диана надевает очки (как учительница!) и смотрит на голливудских чудовищ. При этом, не глядя, пихает пятерню в стакан с попкорном. Я задумываю шутку. Во втором стакане дырявлю пальцами дно и, когда первый заканчивается, передаю ей. Это
Потом мы долго и увлеченно целовались.
— Скажи-ка, — говорит она, отдышавшись. — Ты задумывался, зачем люди целуются? Что при поцелуе происходит?
— Сокращается двадцать восемь мышц, сердце стучит чаще и перекачивает на литр больше крови. Мы обмениваемся слюной, в ней содержится важная генетическая информация. Микроорганизмы внутри нас анализируют ее и утверждают: подходим мы друг другу или нет!
— Аутичная тварь! Ну-ка, не порть романтику, давай обещай мне луну с неба!..
Выбравшись из кинотеатра, танцуем на гранитной окантовке неисправного фонтана, считаем звезды. Я вспоминаю, что звездной сыпью у Булгакова в «Записках юного врача» называлась сифилитическая сыпь — и мы сбиваемся!
— Послушай, Кит! Небо не одинаковое. Вечернее или утреннее небо более красочное, чем дневное; августовское — насыщеннее майского, оно более глубокое! А осеннее, как портянка…
— Открытие сделала, молодец!
— Че ты стебешься? Я серьезно!
— Все, больше не буду! У меня тоже ценное наблюдение. Наши с тобой отношения начались с того, чем большинство пар заканчивает, а продолжаются тем, что…
— Гляди! — прерывает мою философию Диана. — Звезда упала! Ты заметил?
— Нет.
— Я загадываю желание…
— Какое?
— Нельзя говорить, — качает головой она, чуть отстраняясь от меня. — Не сбудется!
Достает сигареты, щелкает зажигалкой, прикуривает. Отбрасывает со лба прядь рыжих непослушных волос. Молчит, наблюдая за дымом.
— Душа — бабочка, запертая в банке, — резко меняет тему она. — Ее надо выпустить на волю, пока кислород в банке не иссяк! Кому нужна банка с дохлой бабочкой внутри? Коллекционеру всякой падали? Поэтому я хочу умереть молодой!
— Не забывай, что бабочка появляется не сразу. Выпускай в то время и в том месте! Большинство самоубийств выглядят таким образом: рука отвинчивает крышку и выбрасывает гусеницу!
— Я и не говорила о самоубийстве…
— Разве?
— А скажи-ка, ведь в глобальном смысле убивать нехорошо? В ад попадешь! — спрашивает Диана.
— Убивать порой необходимо. Но нужен мотив. Убив Ромео и Джульетту, Шекспир создал гениальную историю смерти и любви. Этот эпизод — ведущий! Вся остальная часть пьесы — убедительный мотив!
Диана вздыхает.
— Ты чего?
— Ничего. Вон в том дворе, — она показывает пальцем и одновременно поправляет лямку съехавшей с плеча сумочки, — качели.
— Конечно.
Взявшись за руки, идем во двор, зажатый между ветхой «сталинкой», детским садиком и зданием нотариальной конторы. Краска на качелях облезла. Напротив корявый тополь: царапает ветвями оконные стекла, загораживает помойку и фонарь со светящейся круглой башкой. Вдоль кустов боярышника ограда — воинственно торчат железные пики. Взглянув на них, Диана сказала:
— Я так когда-то кончики драконовых хвостов рисовала…
— И я.
— Кит, — говорит Диана, покусывая нижнюю губу. — А ведь ты редкостный придурок, но я все равно рада знакомству с тобой…
— Мне это расценивать как похвалу?
— Ты true.
— Что это значит?
— Ты искренний человек.
— Я, — отшучиваюсь я, — честный враль!
— Пожалуйста, — наклоняет голову она. — Раскачай меня высоко-высоко!
— Ах, вот так! Тогда держись!
— Кит! — она вздрагивает. — Кит!!!
— …а было, что девочка свалилась с качелей, не удержавшись, стала подниматься и ей как ша-арахнет по затылку!
— Кит, ты сволочь! Если я разобьюсь — это будет на твоей совести!
— Уговорила. Предупреждаю: не стоит в процессе «солнышка» показывать, что можешь обходиться без рук! Это тебе не велосипед!
— Я не умею на велосипеде…
— Солнышком? Я тоже.
— Никак не умею.
— Хватит болтать. Космонавт к взлету готов? Три-два-один, па-а-ехали!
— Ты меня ваще не слушаешь! Ки-и-и-и-и-и-и-и-т!
— Передавай привет богу!
18
Диана — это Артемида на римский манер. Богиня охоты. Я где-то слышал, что Артемида — это, в свою очередь, греческий вариант шумерской Иннаны (или Иштар), которая была дамой своенравной и влюбчивой. У всех ее избранников рано или поздно приключались жуткие траблы: то в царство тьмы отошлет, то чудовище натравит, — если они в чем-то ей откажут. Иштар чуть не погубила великого Гильгамеша…
Но, не будем о грустном.
В надежде продлить очарование первого утра новой жизни (хотя, какое к черту утро — полдень уже!), я не спешил вылезать из постели. Прикрыл глаза и прислушался. Стук сердца, размеренное тиканье настенных часов, уличный шум, плеск воды и довольно приличное пение. Диана принимает душ.
По-прежнему у нее бардак: пыль и пустые бутылки.
Унылые черепашки ползают в аквариуме. Эти звери вечно под какой-то барбитурой! Придумывая им имена, Диана не оригинальничала: Леонардо, Рафаэль, Микеланджело и Донателло — четыре великих ниндзя. Черепашки-ниндзя и сэнсэй Сплинтер (крыса) — чья это дикая выдумка? Питомцы проигнорировали пиццу, которую мы им вчера притащили. Они не занимались каратэ (при нас, во всяком случае), и еще меня терзали сомнения по поводу того, что Леонардо — девочка. Самка.