Машина пробуждения

Эдисон Дэвид

А еще существовали Восемь сложенных миров – физически сцепленные реальности, образовывавшие то измерение, в котором располагался город. Когда-то, в давно ушедшие времена, они и предоставляли уютное место для жизни, и служили торговым путем, сегодня же являли собой пример городского запустения – брошенные гнить дома и заржавевшие, разрушающиеся без должного ухода двери путей в и через Восемь сложенных миров. Некоторые порталы и вовсе исчезли, а остальные просто приходили в негодность из-за халатности городских властей. Когда-то это были процветающие планеты, чьи врата открывались в Неоглашенград. Лишь три из Восьми сложенных оставались доступны, но поток сырья, поступавшего в город,

был все еще достаточно стабильным, чтобы продолжать приносить хорошую прибыль, – Теренс-де’Гисы, никогда не упускавшие свой кусок пирога, торговали рудой и древесиной, а другие купеческие семьи развозили по улицам и каналам города овощи, фрукты, мясо и прочие необходимые товары. Их труд ничем не отличался от того, каким он был раньше, разве что упали объемы поставок, а с ними и выручка, – может, город и не скучал по своим правителям, но крайне нуждался в управлении.

Баржа, спускавшаяся сейчас по каналу, отделявшему захваченные кварталы на севере Расчленения от Лысых Холмов и все уменьшавшихся владений Покабогата, ловко влилась в ночной поток судов; она была нагружена ящиками с товарами, а управлял ею угрюмый экипаж, состоящий из чернобровых мужчин и женщин.

Сумасшедший, стоявший на ее носу, вряд ли мог привлечь к себе чье-либо внимание – к безумию здесь относились просто как к еще одной разновидности товара, и самые суеверные дельцы из местных даже полагали, что привлекут к себе удачу, если наймут на ту или иную службу хотя бы одного умалишенного, – например, чистящий картошку лунатик мог улучшить дела трактирщика, – и на многих судах, что сновали по водным артериям города, в качестве палубных матросов служили такие вот дурачки.

– Первопроходцы! – воскликнул бородач, стоявший на носу баржи; ночной ветерок растрепал его нечесаные космы и откинул край брезента, укрывавшего тело у его ног. Купер спал, не обращая внимания ни на сумасшедшего, ни на расколотое небо, отражавшееся в воде.

– Уолтер, угомонись, – прозвучал сиплый голос, раздавшийся из шаткой конструкции, служившей на шаланде палубной рубкой. В дверях стояла коренастая женщина с мускулистыми, похожими на двух могучих питонов руками; ее соломенного цвета волосы были коротко острижены и не прикрывали даже шею, а обветренное лицо искажала злоба. – Это дельце надо провернуть как можно скорее, и мне, если не возражаешь, не так нужно твое карканье, как твои занятые руки.

Легкая шаланда видала и лучшие дни, но капитан Боул этой лодчонкой командовала, словно военным кораблем, и даже заплаты из просмоленной пакли на посеченных бортах не могли унизить ее профессиональную гордость, пусть от сегодняшней доставки и дурно попахивало.

– Но ведь луна… – возмутился псих, вглядываясь в небо.

– Не взойдет сегодня, сколько бы ты ни выл, а потому завязывай с этим делом и берись за работу, или, клянусь, привяжу тебе камень на шею и сброшу в эту похлебку за бортом. Наниматель ждет нас к полуночи, а потому лучше внимательно следи за этими огромными цепями.

Она не шутила – гигантские, покрытые ржавчиной цепи в избытке пересекали канал, как, впрочем, и весь остальной город. Боул понятия не имела, зачем они нужны, но их звенья были толщиной с ее баржу и запросто могли развалить судно пополам, если впередсмотрящий не справится со своей работой.

Уолтер опустил взгляд и ткнул бесчувственное тело ногой. В безумном сознании роились мысли о том, мертв этот парень или же просто спит и есть ли вообще хоть какое-то различие между двумя этими состояниями.

– Спят ли спящие? Дочери запада? – Уолтер умоляюще посмотрел на капитана. – Все узники в узилищах. Безвинные и виновные. Все радуются, все скорбят, все живут и все умирают? Спят ли спящие?

– Да,

да, Уолтер, мальчишка в полном порядке. Не волнуйся.

Боул совершенно не заботили чувства ее матроса, но все равно она предпочла его успокоить. Было бы не очень хорошо, если бы ее счастливый безумец расстроился и утратил свои профессиональные качества. Впрочем, профессионализм на борту этой лодки, похоже, даже и не ночевал.

Уолтер запустил пятерню в длинные зеленовато-желтые кудри.

– Призрачные миллионы, да, – кивнул он, видимо удовлетворенный ответом. – Земли мертвых переполняются быстро.

– Ты слишком часто беспокоишься, старик.

Капитан могла бы не обращать на него внимания, но ее покорила тревога в глазах безумца, прямо как в тот первый день, когда она согласилась принять Уолтера на борт. Он понуро посмотрел на нее из-под широкополой шляпы.

– Кто проходит хоть фарлонг^[13], забыв о сочувствии, тот идет, наряженный в саван, на собственные похороны, – произнес матрос таким тоном, словно объяснял что-то ребенку.

– Ну ладно, тогда можешь беспокоиться, если уж для тебя это так важно. Возражать не стану.

– Капитан Боул, – прервал ее голос, раздавшийся из-за спины, – раз вы так увлечены утешением своего домашнего питомца, то, полагаю, мы уже прибыли к месту моей высадки?

Тэм вышел из рубки; в свете факелов его рыжие курчавые волосы казались отлитыми из бронзы. Не успел он толком оттереть чужие потроха со своего лица, как госпожа уже погнала его забирать посылку. Посылкой оказался человек. Тэм вздохнул, пробежав пальцами по кровавым разводам на лацканах, и с жалостью посмотрел на живой груз. Парень был хорош собой, хотя и полноват, но всякий, кому не посчастливилось привлечь к себе внимание маркизы Теренс-де’Гис и ее механизированной мамаши, автоматически превращался просто в собачий корм. Тэм не знал, зачем Лалловё понадобилось, чтобы зановорожденный оказался там, куда его сейчас везли, – возможно, она собиралась использовать его в качестве приманки для бледного побирушки, если, конечно, этот кусок мяса действительно хоть сколь-нибудь был важен для Эшера. Госпожа испытывала прямо-таки нездоровое влечение к тому человеку.

Тэм заставил себя собраться и хлопнул в ладоши, привлекая внимание капитана, – Боул не доверяла тем, у кого были настолько ухоженные руки, но всем порой хочется кушать, а маркиза платила за работу лучше, чем кто бы то ни было.

– Слушаю, – кротко отозвалась капитан, помня об обещанной ей награде.

Впрочем, банда головорезов, устроившая нападение на дом Манфрикс, подобающей награды не получит. Везунчики, каковых было большинство, просто погибли и теперь наслаждались свободой под новыми небесами. Буквально парочке удалось выйти из схватки без серьезных увечий, но все остальные по результатам предприятия лишились кто глаза, кто руки, а кто и уполз с распоротым брюхом и вываливающимися внутренностями. Во имя колоколов, парочка знала толк в драке!

Боул наблюдала за погромом со стороны. По задумке операция должна была пройти с хирургической чистотой и точностью – удар был нанесен вскоре после заката, когда бдительность намеченных целей будет практически усыплена. Ха! В данном случае разница оказалась невелика. Как догадывалась капитан, серый человек был истинным мастером единоборств. Как-то раз ей довелось стать свидетелем дуэли, в которой сражался один из преторианцев князя Ффлэна, воин из гарнизона Пути Забытых Техник, и в его движениях было что-то от проворства и грациозности пепельного великана. Но Эшер к тому же сражался голыми руками. Казалось, он был сразу везде и всюду.