Машина пространства
Шрифт:
— Вы должны повторить свой рассказ сегодня же вечером, — решила она. — У моего народа это вызовет большое воодушевление.
— Как вы сказали? У вашего народа?
— Дорогой мой, вы должны понять, что я осталась в живых отнюдь не по чистой случайности. Оказалось, что мне уготована роль долгожданного вождя, который, если верить легендам, избавит их от угнетения.
3
Немного позже нас прервали рабы, возвращающиеся в барак после дневных трудов, и обмен впечатлениями пришлось на время отложить.
Рабы входили внутрь через два герметизированных
Я уже писал, что самое обычное для марсианина настроение — полнейшее уныние, и несчастные рабы не составляли исключения. Правда, теперь, когда я столько пережил и узнал, когда собственными глазами — и не далее как сегодня — видел учиненную чудовищем бойню, я относился к ним с большим пониманием, чем прежде.
После возвращения рабов в бараке наступил период общего оживления, когда они смыли с себя накопившуюся за день грязь и им подали пищу. С тех пор как я ел в последний раз, прошло много часов, и, хотя в сыром виде красные стебли были малосъедобны, я набрал себе столько, сколько вместили руки.
Но время ужина к нам присоединилась маленькая рабыня, которую Амелия звала Эдвиной. Меня поразило, как хорошо сумела девочка овладеть английским, и вместе с тем позабавило, что она, не осилив иных каверзных согласных, тем не менее переняла у Амелии ее интонации. (Приводя в своем повествовании слова Эдвины, я не стану и пытаться передать фонетически ее единственный в своем роде акцент, я буду переводить их на правильный английский язык; но, признаться, поначалу ее речь казалась мне совершенно невразумительной.)
От моего внимания не ускользнуло, что, пока мы ужинали (столов не было и в помине, мы все сидели на корточках на полу), рабы держались от Амелии, да и от меня на почтительном расстоянии. Самое большее, на что они отваживались, — бросить в нашу сторону взгляд украдкой, и только Эдвина села подле нас и вела себя в нашем обществе как равная.
— Но ведь они, несомненно, должны были к вам привыкнуть? — обратился я к Амелии.
— Они смущаются не меня, а вас. Вы ведь тоже персонаж из легенды.
Тут Эдвина, которая слышала мой вопрос и уразумела его, произнесла:
— Ты знаменитый бледный карлик. — Я нахмурился и посмотрел на Амелию: не пояснит ли она мне, что это значит? А Эдвина продолжала: — Наши мудрецы рассказывали о бледном карлике, который сойдет к нам с боевой машины.
— Понятно, — ответил я и улыбнулся, вежливо наклонив голову. Потом, когда Эдвина отодвинулась и не могла меня слышать, я поинтересовался: — Но если вы, Амелия, играете для этих людей роль мессии, почему вам приходится работать вместе с ними?
— Это не прихоть. Надсмотрщики в большинстве своем привыкли ко мне, но если вдруг из города явится новичок, ему сразу бросится в глаза, что я не работаю вместе со всеми. К тому же в легендах прямо сказано, что тот, кто поведет народ за собой, выйдет из его среды. Иначе говоря, из рабов.
— Вероятно, мне следовало бы послушать эти легенды, — заявил я.
— Эдвина с удовольствием перескажет их вам.
— Вы упомянули о надсмотрщиках. Как случилось, что их здесь
— Потому что мне удалось внушить им истину: у всех человеческих существ на Марсе — один общий враг. Поймите, Эдуард: я не просто играю уготованную мне роль. Я действительно убеждена, что революция назрела. Чудовища правят людьми, разделяя их, натравливая одну часть народа на другую. Рабы страшатся надзирателей, поскольку думают, что за теми стоит могущество чудовищ. Горожане поддерживают существующую систему, поскольку пользуются известными привилегиями. Но, как мы с вами убедились, эта система служит исключительно интересам чудовищ. Единственное, что им нужно от людей, — это наша кровь, и рабство — самый легкий способ ее получить. Мне оставалось лишь доказать надзирателям — которые, кстати, тоже знакомы с легендами, — что чудовища враждебны любому человеческому существу.
Пока мы беседовали вдвоем, рабы вынесли остатки пищи, однако спустя секунду словно оцепенели: снаружи неожиданно ворвался звук — ужасающая пронзительная сирена, эхом отозвавшаяся по всему бараку. Амелия сильно побледнела, отвернулась и ушла в свой угол. Я последовал за ней и застал ее в слезах.
Эта сирена… — сказал я. — Она на самом деле означает то, что мне подумалось?
— Они пришли за своими жертвами, — ответила Амелия, и ее рыдания возобновились с удвоенной силой.
4
Не стану описывать последовавшую затем жуткую сцену, хочу только пояснить, что рабы завели в своей среде своеобразные правила, основанные на жребии, и шестеро горемык проследовали в комнатушку, где был установлен шкаф-убийца, в мертвой тишине.
Амелия призналась, что никак не ожидала появления чудовищ в лагере именно в этот вечер: близ зарослей осталось не мало трупов, и она надеялась, что сегодня чудовища удовольствуются кровью, выкачанной из этих уже бездыханных тел.
5
За Амелией и за мной прислали Эдвину.
— Мы хотим слышать приключения бледного карлика, — обратилась она к Амелии. — Это поднимет наш дух.
— Неужели мне надо выступать перед ними? — спросил я. — Я просто не знаю, что говорить. И потом, как они поймут меня?
— Они ждут вашего рассказа. Ваше появление было очень эффектным, и они хотят услышать все из ваших уст. Эдвина будет вашей переводчицей.
— А вам случалось проделывать это самой?
Амелия кивнула.
— Мне сообщили об этом ритуале, когда я учила Эдвину говорить по-английски. Как только она овладела достаточным запасом слов, мы подготовили маленькую речь, и с того дня я стала их признанным вождем. Вас не примут здесь окончательно до тех пор, пока вы не пройдете тот же ритуал.
— Но обо всем ли можно им рассказать? Говорили вы им, что мы с Земли?
— Нет, я чувствовала, что меня не поймут, и говорить об этом не стала. Земля упоминается в их легендах — они называют ее «теплый мир», — но лишь как небесное тело. Так что тайну нашего земного происхождения я им не выдала. Между прочим, Эдуард, я думаю, настало время нам с вами отдать себе отчет, что родины нам больше не видать. У нас нет ни малейшей возможности вернуться. С того дня, как я попала в этот лагерь, я успела смириться со своей судьбой. Мы теперь оба марсиане.