Машина ужаса(Фантастические произведения)

Орловский Владимир

— Верю, — бледно улыбнулся Алексей Юлианович. — Но ваша угроза, пожалуй, излишня. Раз дело провалилось, — мне скрывать нечего.

— Вот и прекрасно, — саркастически улыбнулся Булыгин: — вы гораздо сговорчивее вашего товарища. Итак, зачем вы сюда пожаловали, и что это за дело, которое, по-вашему, провалилось?

Туровский ответил не сразу.

Он с тоскою оглянулся вокруг, словно ища выхода из тюрьмы. Но все было по-прежнему. Глухие стены, высокий потолок с бетонными сводиками и железный переплет окна, за которым ночное небо слегка побледнело в предчувствии

далекого утра. За дверью стояли вооруженные люди.

— Мы приехали в Новую Зеландию в поисках причины резкого изменения климата на нашем севере. Потому что тут больше всего заметна была утечка углекислоты из воздуха, судя по его анализам.

— А… резонное соображение. И вы были намерены?

— Взорвать завод со всеми его установками и прекратить вашу сумасшедшую работу.

Настала очередь Булыгина побледнеть. Он подошел вплотную к Туровскому и смотрел на него в упор, дико горящими глазами.

— Взорвать! Вы смеете это говорить мне? Вы… Я из вас жилы вымотаю… — он задыхался от злобы.

Я поморщился от этой нелепой откровенности, видя бешенство нашего тюремщика.

— Да, к сожалению, ваши дозорные нам помешали, — упрямо продолжал Алексей Юлианович, но кончить ему не удалось.

Первый луч солнца скользнул в разбитое окно, и в то же мгновение страшный удар потряс стены нашей тюрьмы. Земля заколебалась под ногами, посыпалась штукатурка с потолка, дверь широко распахнулась настежь, и в нее донесся дикий хаос звуков со взбудораженного завода: испуганные крики, беготня, новые удары, от которых качались стены дома, как во время землетрясения… Мы все стояли пораженные неожиданностью, в ужасе прислушиваясь к возраставшему шуму.

Инженер, бледный, как мертвец, не сводил глаз с Алексея Юлиановича и казался охваченным столбняком.

Я видел, как медленно оживлялось лицо моего товарища, и торжествующая улыбка зажигала его глаза.

— А ведь, кажется, дело кто-то доделал за нас, — выговорил он вдруг взволнованным голосом, обращаясь ко мне.

Эти слова послужили сигналом. Булыгин вдруг бросился на него и схватил за горло. Глаза его дико горели, лицо исказилось звериной злобой, даже зубы оскалились в припадке бешенства. Это был несомненно сумасшедший. Из перекошенного судорогою рта вместе с пеною вылетали отрывистые слова:

— А, мерзавцы… шпионы… предатели. Вся жизнь… вся работа насмарку.

Он сыпал площадными ругательствами, дрожал всем телом и цепкими пальцами сжимал горло Алексея Юлиановича, который, видимо, задыхался в этих объятиях, тщетно стараясь от них освободиться. Я бросился на помощь товарищу, и мы покатились по полу втроем, сцепившись в дикой свалке. Я стал, в свою очередь, душить сумасшедшего, — и руки его медленно разжались. Потом он вдруг оттолкнул нас и вскочил на ноги.

Туровский остался лежать, оглушенный падением. Булыгин вытащил из кармана револьвер, но, прежде, чем он успел прицелиться, я изогнулся, прыгнул к его ногам и изо всей силы дернул за них. Инженер с размаха грохнулся на пол, стукнувшись о него головой и выронив оружие, которое я подхватил

почти налету. Он не успел подняться, как я два раза выстрелил в него почти в упор. Он ткнулся лицом вниз и застыл в нелепой скрюченной позе.

В это время Туровский зашевелился и поднял голову. Я помог ему встать, и мы несколько секунд в недоумении и ужасе созерцали поле молниеносной, неожиданной битвы. У наших ног лежали два трупа, в окно и раскрытую дверь доносился все нараставший шум и крики, прерываемые от времени до времени новыми гулкими взрывами. Лампа под потолком вдруг погасла, — очевидно, остановилась силовая станция, но дневной свет уже проникал в комнату.

— Убит? — спросил Туровский, указывая на своего недавнего противника.

Я кивнул головой. Он подошел к телу и повернул его лицом кверху: во лбу чернела обожженная дыра, в которую просачивалась серовато-красная масса.

— Что же теперь делать? — спросил я, прислушиваясь к шуму за стенами тюрьмы.

— Бежать, пока выход свободен, — ответил Туровский.

Действительно, дверь осталась открытой, и за ней никого не было видно. Очевидно, спутники Булыгина выбежали, испуганные взрывами, и освободили нам путь.

Мы вышли в коридор и, руководясь скорее чутьем, чем памятью, добрались до выходной двери, не встретив никого на дороге.

Снаружи нас ждала картина, которой я не забуду, пока жив. На востоке, там, где шумело недалекое море, весь горизонт был затянут густыми облаками пара и дыма, сквозь которые во многих местах прорывались языки пламени. Правее, где сосредоточены были склады и сараи, огонь уже бушевал сплошною стеной; оттуда доносились звуки будто ожесточенной канонады — вероятно, рвались в пламени баллоны с газами. Левее большие цистерны, уже развороченные взрывом, на фоне зарева вырисовывались уродливыми очертаниями.

У дальнего пакгауза на рельсах виден был свалившийся на бок поезд вагонеток с паровозом, парившим целыми облаками.

Вдоль дороги, справа и слева, и между строениями в паническом ужасе бежали люди, обегая груду дымившегося камня от обвалившегося при взрыве двухэтажного строения.

— Это, кажется, лаборатория? — спросил я, глядя на развалины.

— Слава богу, — ответил Туровский, — надо думать, что с ней погибнет и секрет этого безумца.

Мимо нас со звоном и грохотом пронеслись автомобили пожарной команды. Люди на повозках были в противогазах.

— Это почему же? — спросил я, указывая на маски.

— А разве вы ничего не чувствуете?

Я вздохнул поглубже и ощутил едкий запах, от которого запершило в горле и закружилась голова.

— Хлор.

Туровский кивнул головою.

— Надо бежать. Хорошо еще, что ветер не оттуда.

Теперь мне стала понятной причина паники, охватившей людей, застигнутых смертоносным газом, вырвавшимся из цистерн.