Машина времени шутит
Шрифт:
—На сей раз все будет по-другому. За эту штуку сразу же прямо-таки ухватятся.
—Боюсь, что ухватятся за нас, и здесь-то мы и влипнем.
—Нет, Честер, у тебя напрочь отсутствует всякое воображение. Постарайся представить все это в красках: цвет, живые картины истории, реализм! Да мы сможем показывать эпические полотна, которые стоили бы Голливуду баснословных денег, и не тратить при этом ни единого цента.
Кейс снова обратился к машине:
—Давай-ка, компьютер, покажем Честеру, как это будет выглядеть. Покажи-ка какое— нибудь важное историческое событие, скажем:
—Оставь это в покое, Кейс.
—Хорошо, прибережем это для какого-либо мальчишника.
А сейчас… что ты скажешь насчет сцены… гм— м-м— Вильгельм Завоеватель получает известие о гибели Гарольда Саксонского в Битве при Гастингсе в 1066 году? Конечно, в цветном трехмерном изображении, со всеми звуками, запахами, ну и всему тому подобным. Так как, компьютер?
—У меня нет уверенности, как следует интерпретировать в контексте сказанного вами «все тому подобное», — проговорил голос. — Означает ли это, что мне следует обеспечить полное сенсорное восприятие в рамках нормального человеческого диапазона?
—Вот-вот, именно!
Кейс вытащил пробку из очередной бутылки. Экран затуманился, появились вихреобразные потоки, которые исчезли, оставив после себя изображение залатанных шатров на пропитанном влагой склоне холма под низко нависшим серым небом. Перед одной из палаток сидел на колченогом табурете, склонившись к замызганной шкуре ягненка, человек средних лет с большим животом, одетый в плохо сидящие короткие штаны грубого коричневого полотна; из-под его побитого молью мехового плаща выглядывала проржавевшая кольчуга. Он бормотал молитву. К нему, задыхаясь от быстрого бега, приближался одетый в грубо сшитые куски шкур толстяк.
—Наша взяла, — с трудом выдохнул он. — Была хорошая драчка, и мы их сделали, как цыплят. Сидящий загоготал и потянулся за кожаной кружкой, в которой плескалась какая-то мутноватая жидкость. Гонец заковылял от палатки. Сидящий громко рыгнул и начал неторопливо почесываться. Затем он встал, смачно зевнул, потянулся и вошел в палатку. Экран погас.
—Гм-м-м…— разочарованно промычал Честер. — Боюсь, что здесь чего-то явно не хватало.
—Ты ведь можешь сделать это гораздо лучше, компьютер, — укоризненно проговорил Кейс. — Ну-ка давай, добавь цвета, действия, романтики, словом, привлекательности! Придай истории жизненности и энергии!
—Вы хотите, чтобы я приукрасила представление фактического материала?
—Нужно адаптировать его для современной аудитории. Ты же знаешь, как подправляют пьесы Шекспира и нравоучения старика-учителя в английских средних школах применительно к каждому поколению; или как проповедники не включают в свои проповеди наиболее пикантные места из Библии.
—Может быть, достаточно будет применить подход, которым пользуются голливудские фантасты?
—Вот именно. Это как раз то, что нужно. Убрать всю грязь и скуку и сохранить все для режиссеров и актеров!
Снова засветился экран. На фоне бирюзово— синего неба на великолепном скакуне сидел широкоплечий человек в сверкающей кольчуге и с искусно украшенным геральдикой щитом. Он картинно взмахнул своим длинным мечом, и, пришпорив скакуна,
—Мы одержали победу, Ваше Величество! — пророкотал приятным бархатным баритоном прискакавший. — Гарольд Прекрасноволосый уже больше никогда не вернется с поля брани, а войска его в беспорядке отступают!
Черноволосый быстрым движением руки сбросил с головы шлем.
—Воздадим же хвалу Господу Богу нашему, — мелодично произнес он звенящим голосом, развернув скакуна так, что стал виден его профиль. — И все должные почести храбрости и смелости противника!
Гонец соскочил с коня и опустился перед ним, коленопреклоненный.
—Да благословен и восславлен будет Вильгельм, Завоеватель Англии!.. .
—О нет, мой преданный и верный Клант, — молвил Вильгельм. — Моя победа есть промысел Божий; я же —не более чем инструмент в руках Его. Поднимись с колен, и поскачем вместе к нашим доблестным воинам. Занимается заря освобождения…
Кейс и Честер тупо уставились на два удаляющихся лошадиных крупа.
—Что-то мне не очень нравится этот последний кадр, — сказал Честер. — Приятно, конечно, посмотреть на пару скачущих лошадей…
—Да, ты прав. И здесь чего-то не хватает… Пожалуй, непосредственности. Все кажется каким-то наигранным. Может быть, действительно будет лучше придерживаться реальных событий, только тщательно подбирать и отбирать сцены для показа.
—И все же в целом это не выходит пока за рамки привычного нам кино. А мы ведь совершенные профаны в том, что касается определения скорости и длительности показа сцен, ракурсов. Интересно, а может ли машина…
—Я могу воссоздать сцены в соответствии с любой системой эстетических принципов по вашему желанию, мистер Честер, — решительно заявил компьютер.
—Нам нужна реальность, — сказал Кейс. — Живая, дышащая реальность. Нам нужно то, что содержит внутреннюю драму, что-либо большое, значительное, необычное и удивительное.
—Вам не кажется, что вы упустили «изумительное» и «колоссальное»?
Кейс щелкнул пальцами.
—Но что можно считать самым колоссальным из всего того, что когда-либо существовало? Что является самым бесстрашным и грозным бойцом всех времен?
—Толпа домохозяек на толкучке?
—Близко, Честер, близко, но не совсем то. Я имел в виду гигантов, вымерших сто миллионов лет тому назад — динозавров! Вот что мы будем смотреть, Честер! Ну, как, компьютер? Сможешь ли ты устроить нам небольшое стадо динозавров? Но только чтобы все было взаправду: буйная зелень джунглей, палящее первобытное солнце, болота, извергающие зловонные пары, гигантские битвы не на жизнь, а на смерть?
—Боюсь, что происходит какая-то путаница, мистер Малвихилл. Окружающая среда, которую вы так красочно описали — всего лишь распространенное клише; причем, в большинстве своих деталей она в действительности существовала за несколько сотен миллионов лет до появления гигантских ископаемых ящеров.