Машина желаний
Шрифт:
Наутро первым посетителем Уэверли оказался элегантно одетый мужчина лет тридцати пяти, который представился как человек, способный молниеносно делать в уме любые вычисления. Уэверли отыскал на полке таблицу логарифмов и подверг незнакомца испытанию, из которого тот с честью вышел, показав отличные результаты. Уэверли записал его имя и адрес и пообещал с ним связаться.
Он чувствовал легкое разочарование. Люди, способные молниеносно считать в уме, были наименее необузданными изо всех необузданных талантов. К тому же было довольно трудно подыскать
Пришла утренняя почта – обычная кипа различных журналов и газет, – и какое-то время Уэверли уделил чтению. Он подписывался практически на все периодические издания в надежде отыскать малоизвестные рабочие места для своих экстрасенсов.
Вскоре Дорис пропустила к нему в кабинет пожилого мужчину с багровой физиономией алкоголика. На нем был довольно хороший костюм, но обшлага сильно потрепаны, а сорочка заношена до безобразия. Зато туфли по неведомой причине так и сияли.
– Я умею превращать воду в вино! – гордо заявил вошедший.
– Ну так вперед! – Уэверли тут же налил в чашку минеральной воды из холодильника и протянул чашку мужчине.
Тот посмотрел на воду, пробормотал несколько слов и свободной рукой сделал над чашкой несколько пассов. На лице его отразилось явное недоумение: ничего не происходило. Он сердито заглянул в чашку, снова пробурчал свое заклинание и принялся делать пассы руками. И снова нулевой результат.
– Вы же знаете, как это бывает, – обратился он к Уэверли. – У нас, экстрасенсов, то поле есть, то его нету. Обычно-то – ну, процентах в сорока случаев! – у меня все получается отлично.
– Значит, сегодня просто день у вас неудачный? Поле исчезло? – с подозрительной участливостью спросил Уэверли.
– Точно, – подтвердил пьянчуга. – Не могли бы вы оказать мне некоторую… э-э-э… финансовую поддержку? Тогда через несколько дней моя способность, конечно же, вернется! А то сейчас я чересчур трезв. Уверяю вас, на меня стоит посмотреть, когда я по-настоящему…
– Вы это все в газетах вычитали, верно? – спросил Уэверли.
– Да вы что? Ничего подобного!
– Все. Немедленно убирайтесь отсюда! – велел ему Уэверли.
Просто невероятно, какое количество проходимцев притягивала его контора! И главное, все они были уверены, что он просто шарлатан и занимается тем, что дурит людей. Ну а некоторые полагали, что его запросто можно разжалобить…
В общем, он уже начинал уставать от подобных визитов.
Следующей в кабинет вошла плотная девица небольшого росточка в дешевеньком платьице из ситца с набивным рисунком; на вид ей было лет восемнадцать-девятнадцать. Чувствовала она себя явно не в своей тарелке.
Уэверли подвинул ей стул и предложил сигарету. Она тут же нервно закурила.
– Меня зовут Эмма Краник, – промолвила она, вытирая о платье вспотевшую ладонь. – Я… а вы точно не станете надо мной смеяться?
– Можете быть совершенно в этом уверены. Продолжайте. – И Уэверли сделал вид, что сосредоточенно ищет что-то
– Ну, я… это звучит странно, но я могу устраивать пожары. Стоит мне только захотеть. Честное слово! – Она вызывающе сверкнула глазами.
Такого человека собственными глазами он видел впервые в жизни, хотя и знал об этом феномене очень давно. Похоже, способность мысленно воспламенять предметы по какой-то неведомой причине была свойственна прежде всего совсем юным девушкам.
– Вы не могли бы показать, Эмма, как это у вас получается? – мягко попросил Уэверли, и девушка послушно прожгла дыру в его новом ковре. Он быстро потушил пламя с помощью нескольких кружек воды, а потом, в качестве дополнительной проверки, заставил ее поджечь еще и занавеску.
– Просто замечательно! – воскликнул он с искренним восторгом и заметил, как прояснилось лицо девушки. Оказалось, Эмма сожгла дотла ферму своего дяди, и тот сказал, что она «уж больно чудная», а он ничего «чудного» на своей ферме терпеть не желает.
Она жила теперь в Христианской ассоциации молодых женщин (ХАМЖ), и Уэверли пообещал непременно связаться с нею по этому адресу.
– Не забывайте, – сказал он ей на прощание, – что вы обладаете весьма ценным даром! Очень и очень ценным и редким! И не бойтесь его!
На сей раз она улыбнулась так, что стала почти хорошенькой.
Полтергейст, думал он после ее ухода. Ну и куда, черт возьми, он сумеет пристроить девицу, способную вызывать пожары? Может, истопником? Нет, это совершенно дурацкая идея!..
К сожалению, люди, обладавшие необузданными талантами, редко находили себе разумное применение. Он тогда несколько приврал репортерам на этот счет. Но ведь и экстрасенсы в нашем мире – тоже явление, так сказать, штучное.
Уэверли задумчиво перелистывал какой-то журнал, размышляя, кому мог бы пригодиться полтергейст.
– Сэм! – Дорис Флит, руки в боки, стояла в дверях. – Ты только посмотри!
Он выглянул в приемную. Разумеется, возле стола уже стоял Эскин с глупейшей улыбкой на физиономии и пачкой исписанных листков в руках. Дорис передала эти листки Уэверли.
Он быстро пробежал глазами написанное. Это был доскональный отчет о том, чем они с Дорис занимались с той минуты, как он вошел в ее квартиру, и до того мгновения, когда он ее покинул.
Однако «доскональный отчет» – это еще далеко не все! Этот экстрасенс исследовал и описал не только каждое их движение, но и каждое ощущение! И теперь Уэверли отлично понял, почему Эскина заперли в сумасшедший дом – хотя на самом-то деле это было просто нечестно! – и почему он уже не находит в этом поступке ничего предосудительного. «Да он же настоящий вуайерист, – догадался Уэверли, – вынюхивает следы любовников, точно помойный кот! Причем кот, обладающий уникальной способностью не только обнаруживать эти следы, но и ВИДЕТЬ все, чем занимаются люди, находящиеся от него на расстоянии в несколько миль!»