Маска бога
Шрифт:
Только вот путь беглецам перекрыла разлившаяся лужа дождевой воды — целый бассейн в глубокой колее дороги. И из него поднималась громадина. Сперва появились два выкаченных глаза, круглые как тарелки и примерно тех же размеров, с узкими зрачками и золотисто-розовой радужной оболочкой. Затем последовали зеленый лоб и широкий нос, который огибал еще более широкий рот. Белоснежное горло раздулось пузырем — чем не полная луна?
«Квак!» — сказало существо, озирая светловолосого лекаря с несомненным удовольствием.
Киндри
Джейм же, напротив, чуть не прыгнула в лужу, обнимая толстую зеленую шею — насколько хватило рук.
— Ой, Горго, как ты вырос!
Горго, бывший Плачущий, недоуменно перевел на девушку выпученные глаза и немедленно стал выглядеть напуганным. В прошлом году эксперименты Джейм над так называемыми богами Тай-Тестигона сперва убили его, а затем воскресили в нынешнем (хотя и куда меньшем) виде. Да, такие издевательства забываются не скоро.
«Ква…» — слабо произнес он, вздохнул, и…
Из закрытого рта раздался другой звук. Вроде бы сдавленные ругательства. Горго зевнул — широко, еще шире, как начавшая линять жаба, и там, в глубине глотки, уютно устроившись, лежало человеческое лицо.
— Ненавижу, когда он так делает, — сказал Балдан. — «Квак!» Что за звук, от него у меня чуть барабанные перепонки не лопаются.
Джейм уставилась на тестигонского жреца:
— Милостивые Трое! Это Горго проглотил тебя или ты надел его на себя?
— Понятия не имею, что произошло, — сварливо ответил Балдан. — Мы оба были в храме, готовились к вечерней службе, а тут — такое. Собственно говоря, когда я кошусь, то все еще вижу святилище. Не думаю, что мы и вправду здесь, где бы это «здесь» ни было.
Горго булькнул.
— Ага. Он говорит, что нас послали за кем-то, — полагаю, вон за тем парнем, валяющимся на земле. Леди желает забрать его.
— Сожалею. Он под моей защитой.
— Ох. Вот, значит, как. То бишь она перехитрила саму себя, пытаясь зацепиться за нас в первую очередь. Мы уже ускользаем, хоть и не слишком быстро.
Внимание Горго устремилось за полетом стрекоз, зависших над ближайшими зарослями камыша. Он повернул свою массивную голову. Язык-Балдан метнулся фута на три, поймав насекомое в воздухе.
— Фу-у, — жрец с набитым ртом сплюнул переливающиеся крылья, — ненавижу. Мы идем домой. Сейчас же. Прежде чем он обнаружит, что сейчас сезон спаривания.
— Подожди, Балдан! В Тай-Тестигоне все в порядке?
— Трудно сказать, что так уж и все. У Сардоника неприятности, но, думаю, ты рано или поздно услышишь о них. Твои друзья из «Рес-аб-Тирра» живы-здоровы. Прощай.
— Стой! А что случилось с Отравой?
— Поверь мне, не стоит тебе это знать.
Круглое лицо жреца исчезало. Из горла Горго раздавался только его удаляющийся голос:
— Пока-пока, голубушка. Не промочи ноги…
Рот Горго все еще был широко открыт, он застыл,
— Ква?.. — осторожно спросил он и лопнул со слабым хлопком, как мыльный пузырь.
И осталась лишь грязная лужа с плавающими в середине измятыми стрекозиными крыльями.
Глава 8
Исчезли не только Балдан и Горго. Не было ни Киндри, ни Жура. Лекарь, должно быть, очнулся во время панибратской беседы Джейм с «демоном» и улизнул, а барс поскакал за ним.
Тридцать три раза проклятие.
Сырая погода каким-то образом предоставила Ведьме Глуши возможность извлечь бога дождя Старого Пантеона и его жреца из их собственных владений. Она не способна удержать их надолго, но, имея силу, может попытаться снова, на этот раз наколдовав что-нибудь менее претенциозное, но более эффективное, например настоящего демона. И эта тварь придет за Киндри, которого Джейм только что поклялась охранять.
«Не бывает такого дождя, — мог бы сказать Балдан, — чтобы что-то не капало сверху».
По крайней мере следы обоих — шанира и барса — глубоко отпечатались на мягкой земле, уходя вверх и в сторону от дороги. Джейм пустилась по ним. В вышине тучи из серых стали черными, их окаймлял все тот же неземной желтый свет, изливающийся из башен Глуши. Землю покрыла темная пелена причудливого, низко стелющегося тумана.
Сначала Джейм решила, что в том, что следы босых ступней Киндри исказились, вина этого убывающего света. Она нагнулась, вгляделась. Нет. Мизинцы действительно вывернулись наружу, оказавшись под углом к удлинившейся ноге, а на концах отпечатков каждого пальца появились выемки, заставляющие думать о когтях.
Кто-то бежал за шаниром, ступая за ним след в след.
Когда девушка поднялась, чтобы идти дальше, затылок, казалось, раскололся.
«Хвала предкам за длинные волосы», — посетила оглушенную голову первая мысль. Уже не первый раз толстая, свернутая кольцом коса под шапкой спасает ее череп от трещины, а то и того хуже.
Потом она стала осознавать, что ее прижимает к земле нечто тяжелое, лицо чувствовало колебания холодного воздуха. Кто-то снял с нее маску. Ну и ладно, самой давно пора было это сделать.
Осторожно разлепив веки, Джейм увидела болтающийся у самых глаз почти пустой мешок из-под провизии. Сморщенные яблоки будто сами по себе сыпались из него. Выше и за ним парили злые глаза без лица — налитые кровью белки, желтая радужка, — вряд ли они когда-нибудь моргают. Нет, все-таки мигнули — и давление тут же ослабло, и мешок обвис, словно на миг нападающий стал той тенью, в честь которой названа его гильдия.
Пустой мешок полетел. С рычанием оскалились изогнутые желтые зубы, по которым девушка и нанесла сокрушительный удар попавшимся под руку камнем.