Маска бога
Шрифт:
Снова плеснуло гудение приглушенных голосов — ослабло, затем пропало.
Это не ее дело, Джейм повернула назад. В любом случае сейчас она ничего не может, хижина осталась за гранью тумана, она недостижима.
Следы Шип тянулись точно на запад. Сперва Джейм не могла их отыскать — их и не было, лишь там, где кендар наступила на блестящие кристаллы, разбросанные по дну бывшего моря, осталась раскрошенная белая пудра, обрисовывающая отпечатки ног. Кадет не могла уйти далеко, и обогнала-то она Джейм не намного, только вот что-то не видно ее нигде.
Зыбучие пески? Южанка могла случайно наткнуться на них, но Джейм
Теперь песчаная корка под ногами сморщилась, покрылась бороздами, будто застывшая рябь на воде, и стала мягче, — следы Шип отпечатались четче. Гребни поднялись выше, их тени расчертили равнину пурпурными полосами. Вскоре, взбираясь на них, девушка почувствовала, как напрягаются мускулы. Дюны? Как она могла проглядеть их, ведь с лестницы все внизу выглядело таким плоским?
И потом на гребне одной из гряд обнаружилась, несомненно, Железный Шип.
Кендар стояла на коленях. Закатный свет, запутавшись в ее волосах, превратил их в пылающий костер. Из ее поднятых, сжатых кулаков струйками бежали, возвращаясь обратно в пустыню, белые песчинки.
— Песок. Ничего, кроме песка.
Джейм остановилась на гребне, чувствуя себя неловко.
— А ты ожидала чего-то еще? — робко спросила она.
— Ожидала? Нет. Надеялась? На что? Это даже не то место.
— Какое место?
— Может, та зыбучая ловушка, где она умерла; а может, каменная лодка, куда она вернулась.
— Кто?
Долгую секунду Шип молчала, слепо глядя на далекий горизонт. Багровые облака приблизились, увеличившись. Прячущееся за ними солнце вызолотило края туч, а изнутри прорывались тусклые вспышки молний и глухой рокот грома. Дыхание ветра ерошило волосы кендара. Она тихо заговорила, будто бы про себя:
— Они бежали из темниц Уракарна через Сухое Соленое море. Роза попала в зыбучие пески. Он пытался удержать ее, но пытки карнидов изуродовали его руки. Весь этот долгий, мучительный день он, шатаясь, брел на север, боясь остановиться, боясь преследования, продолжая думать, что она все еще жива где-то там, под толщей песка. В сумерках они наткнулись на окаменевшие остатки корабля и повалились туда. Ночью ему, горящему в лихорадке, казалось, что вода вернулась, вся плоская песчаная равнина вновь стала морем, и каменное судно плывет. Внизу он увидел Розу и потянулся к ней. Она взяла его руку, погрузив ее в колющую соленую воду, и потащила всю лодку через море — во сне, в бреду, как он считал. Но утром все они оказались в безопасности на северном берегу, а позади не было ничего, лишь песок. Песок, — повторила она, наблюдая, как он сыплется между пальцами.
— Торисен рассказал тебе это, да? «Когда? — хотела спросить Джейм. — Почему?» А вместо этого услышала, как ее губы произносят: — И как он выглядел?
— Ошеломленным. Больным. Карниды и инфекция чуть не стоили ему рук; но он сказал, что не мог спать, пока не передал мне, как умерла моя мать.
«Ради твоей матери», — сказал Тори, принимая связь с Шип.
Джейм не представляла облик своего брата в том возрасте. Теперь же внезапно и очень ясно она увидела его, юного и изможденного, сомневающегося, понял ли бесстрастный рыжий ребенок новость, которую он принес, не догадываясь, что она никогда не забудет ни слова.
— Полагаю, он считал, что у тебя есть право знать.
— Он так и
Шип позволила упасть последним крупинкам и поднялась. Усилившийся ветер взметнул ее пряди, словно затрепетали короткие крылья неведомой птицы. Совсем рядом громыхнуло.
— Ураган надвигается, леди, — сказала она. — Время отправляться назад.
«Кендар и не думала уйти навсегда», — пристыженно думала Джейм, поворачивая следом. Не для дочери Железной Розы подобные саморазрушительные, обидчивые жесты, которые сама Джейм делает слишком часто. Шип несгибаема, она выше этого, просто сдаться — не ее путь. А если так, то и извинения для нее ничего не значат. Если присутствие Джейм здесь не обозначило ее сожаления, то и слова не помогут. Не могла она говорить.
Странно. Вместо того чтобы уменьшиться, дюны росли, песок становился все мягче, чем дальше на восток она продвигалась. Теперь Джейм видела лишь быстро темнеющее небо над головой. На гребнях ветер принялся кружить песок, гоня его от возвышения к возвышению. Крошки жалили лицо — оглядываться не стоило. Гроза подступала, черный вал на темно-голубом фоне, гасящий звезды. Между землей и небом полыхали белые вспышки. А слабое мерцание туманного утеса, кажется, отдалилось.
У подножия склона Джейм споткнулась о камень, нет, о верхушку рухнувшей стены, обнажившуюся под напором ветра. Вокруг там и тут проглядывала выступившая из-под песка кладка, будто редкие сломанные зубы. Если это те руины, за которые цеплялась Гора Албан, значит, шторм переместил ее. А раз так, то она не кажется дальше, а так оно и есть.
— Бежим, — сказала Шип.
Джейм попыталась. Теперь дюны стали горами, хотя ноги проваливались в песок по щиколотку. При всем ее весе Шип оказалась далеко впереди, и передвигалась она быстрее.
«Будь я проклята, если позову на помощь, — подумала Джейм, яростно стараясь подняться. — Будь проклята».
Соль колола глаза, как морские брызги. Кофта давила на плечи, сделавшись тяжелой и мокрой от пота. Девушка барахталась, видя вдали светящийся утес предвестий. А выше сиял замок летописцев. Веревочный трап дико качался на ветру. Шип уже дошла туда.
— Не останавливайся! — резко крикнула она назад.
Но Джейм уже остановилась, задыхаясь. Косой край грозы обрушился с севера. Молнии хлестали одна за другой. Волна покатилась на юг, к замку. В пульсирующих вспышках гребень, на котором она оказалась, казался волной, вздыбившейся и падающей в соленую белизну.
— Двигайся! — Голос Шип.
Джейм невольно сделала шаг вперед и погрузилась по колено. Она чувствовала, как песок уходит из-под ног. Вот он по бедра, по пояс…
— Шип! — сама не ожидая, хрипло закричала она таким тонким от страха голосом, что едва узнала его. По грудь.
И глубже, чудом успев закрыть рот и глаза, песок давит на веки, уши уже не слышат громовых раскатов. Вскинутые руки на миг высвободились… Я здесь, здесь… Потом земля поглотила и их. Рвущееся из груди дыхание обжигало легкие, словно Джейм заживо закопали в могилу. Глубоко ли засосало Розу? Сколько она прожила?
«Ты поймана, вор», — царапнул мозг голос Рвагги.
Но песок изменился. Рукам удалось пошевелиться, продраться сперва словно сквозь ил, потом воду. Глаза открылись и тут же поспешно зажмурились от соленой боли. Джейм внезапно упала вперед, во тьму, в ушах глухо стучало. «Нет воздуха. Где тут верх? Тону».