Маска (И)
Шрифт:
Ответом ему послужило молчание.
***
Иемитсу ворвался в палату сына, едва не сорвав дверь с петель. У кровати Тсуны в самых разных позах спали его Хранители, утомленные ночью ожидания. На полу, в ногах шатена, растянулись Такеши и Сасагава, чуть в стороне от них, у стены, сжимая в руках трезубец, сидел Мукуро. Кея, забыв о вечной холодности и маске строгости, держал ладонь Тсуны в своей и спал, положив голову на кровать. С другой стороны от него, облокотившись спиной о больничную койку, дремал Хаято, хмурясь.
Взгляд Иемитсу опустился на Тсуну. Его сын был едва ли не полностью обмотан бинтами, рядом с ним попискивали приборы, отсчитывая удары сердца и пульс. Шатен был бледен, под глазами залегли круги,
— Он так выглядит из-за того, что я лечил его пламенем Солнца, — сзади неслышно подошел Реборн, заставив своими словами Иемитсу вздрогнуть, и смачно зевнул. Киллер был без своей шляпы, поэтому мужчина смог разглядеть выражение усталости на его лице и залегшие под глазами тени — свидетельства долгого использования пламени, и как следствие изнурение организма. — Идем, я расскажу, что случилось.
Немного позже в соседней палате Реборн с наслаждением потягивал экспрессо, пока Иемитсу маялся ожиданием. Киллер не спешил начинать, он был слишком измотан бессонной ночью и сейчас приводил мысли в порядок, чтобы связно описать Внешнему Советнику ситуацию. Сказать по правде, Реборну было нелегко, ведь, по сути, это была его ошибка. Он знал, что такое может случиться, но понадеялся, что до конца Конфликта Колец угрозу для шатена может предоставить только Вария, однако… Реборн вздохнул, отогнал лишние сейчас мысли и начал рассказ:
— Я уже давно задумывал это и лишь выжидал лучшего момента. Вчера был именно такой. Идеальное время, чтобы последить за Варией и понять причину их странного поведения, — Реборн пригубил кофе и поморщился, слегка обжегши губы. — Я слишком увлекся и пробыл там до начала Битвы Дождя. Когда я прибыл в школу, там были только Сасагава и Мукуро, они сказали мне, что Тсуна не пришел, и Кея с Хаято отправились его искать. В тот же момент мне позвонил Дино и сказал, что Тсуна ранен, — Реборн сжал руки в кулаки и метнул убийственный взгляд куда-то в стену. — Когда я пришел, Кея и Хаято уже вытащили зонт из его груди и обработали самые опасные раны. Я стимулировал его тело пламенем Солнца много часов, пока Шамал старался вывести из его крови яд, которым был смазан зонт. Нам пришлось даже вызвать Мукуро, потому что сознание Тсуны подверглось сильнейшему пламени Тумана. Его состояние стабилизировалось, но он в коме, и мы не знаем, как скоро он очнется.
— Черт, — выдохнул Иемитсу, слыша из уст друга вовсе не оправдания, а констатацию фактов. Реборн был зол, но не показывал этого, он винил себя и был в некоторой степени растерян. Для киллера это было далеко не типичное состояние, а это значило, что Тсуна стал ему очень дорог. В обычное время Иемитсу непременно подшутил бы над другом, но сейчас он мог думать лишь о своем хрупком сынишке, что не просыпался. — Подожди, — вдруг сказал Внешний Советник, вскочив со своего места. — Но ведь мои люди следили за домом двадцать четыре часа в сутки! Мышь бы не проскочила незамеченной!
— Они мертвы. Все, до единого, — Реборн посмотрел на старого друга долгим взглядом своих черных глаз и покрутил в руках опустевший стаканчик, в котором недавно был кофе. — На каждом наблюдательном пункте я обнаружил кровавый туман.
— Быть не может… Зачем ему понадобился мой сын? — все краски вмиг сошли с лица Иемитсу, в мгновение ока он будто постарел на дюжину лет. Мужчина тяжело опустился на кушетку и закрыл лицо руками. Он решительно не понимал, что творится в обычно тихом и мирном Намимори.
— Есть еще кое-что, — как-то странно, будто неуверенно, произнес Реборн, тем самым
Иемитсу с некоторой опаской ухватился за ладонь парня и почувствовал, как его затягивает в иллюзию. В любой другой ситуации он бы ни за что на свете ни доверился Туману, но сейчас он думал, что увидит, кто напал на его сына. Лишь ради этого он позволил Мукуро затянуть себя в воспоминания Тсуны. Однако с каждой минутой, проведенной там, лицо мужчины бледнело, а брови хмурились. Реборн видел, как ему тяжело, но знал, что Иемитсу должен увидеть все сам, иначе не поверит. Сейчас для мужчины важно увидеть жестокость Наны, вспомнить одну из фраз аркабалено и сложить вместе оба факта. Тогда он придет, хоть и к ужасающе невероятным выводам, но все же тем, которые помогут ему в будущем спасти Тсуну. Спустя четверть часа, Мукуро открыл глаза и устало опустился на кушетку.
— Я надеюсь, вы больше не заставите меня показывать это. Я больше не хочу видеть страданий Тсунаеши-куна, — горько сказал он, ведь, погружая кого-то в воспоминания шатена, он каждый раз видел боль и страх парня и испытывал все то же, что и он. Мукуро было тяжелее остальных, потому что эмоции Тсуны он ощущал ярче, ровно как и боль.
Палату на несколько минут накрыла тишина. Реборн пытался прочитать эмоции Иемитсу, который, кажется, разрывался между желанием рухнуть в обморок или пустить себе пулю в лоб. Мукуро бледной тенью сидел на кушетке, прикрыв глаза рукой и тяжело опираясь на трезубец. Вчера, когда Реборн понял, что Тсуна не просыпается не только из-за огромного числа ран и яда, но и еще чего-то, он вызвал иллюзиониста, чтобы тот сперва проверил эту догадку. Испуганный ужасными новостями, что передали подчиненные Дино, Рокудо сорвался с середины битвы Такеши и буквально прилетел в больницу. Услышав, что от него требуется, парень приступил к работе.
Реборну почти некогда было отвлекаться на что-то кроме поддержания тела своего ученика пламенем Солнца, но, когда палату в буквальном смысле стало накрывать тьмой, он волей-неволей посмотрел на парня. Из его проклятого глаза, прикрытого веками, сочилась кровь, а лицо напоминало застывшую восковую маску. От большого напряжения иллюзии Мукуро начали выходить из-под контроля в реальном мире — по полу поползли лианы, а вся комната стала погружаться во тьму.
Как позже объяснил измотанный парень, в сознании Тсуны был некто, мешающий ему проснуться. Мукуро не удалось разглядеть лица этого человека, однако он запомнил запредельно огромную силу иллюзиониста, во много раз превосходящую его собственную, волосы каштанового цвета, собранные в низкий хвост и яркие алые глаза. Его фигура была даже несколько хрупкой, однако это обманчивое ощущение едва не стоило Рокудо жизни, когда неизвестный атаковал его странными черными цепями, похожими на те, что использовали Вендиче.
Кто бы ни был этот иллюзионист, он оставил малую часть своей силы, чтобы сковать сознание Тсуны и не дать ему очнуться, даже если его тело полностью восстановится. Рокудо долго сражался с незнакомцем на просторах пустынного Намимори, бывшего внутренним миром шатена, однако так и не смог одолеть врага. Ослабить его влияние — да, но не уничтожить. Этот черный туман все еще был в сознании Тсунаеши, и Мукуро все время думал, как от него избавиться.
Ему активно мешали в этом воспоминания шатена, которые Рокудо волей-неволей увидел. Так случалось постоянно, когда парень проникал в чужое сознание — он видел самые яркие моменты из жизни захваченного им человека. Обычно он забывал о них уже через пару минут, какими душещипательными они ни были бы, однако здесь все было по-другому.