Маска киборга
Шрифт:
За одним из столов игроки, неразличимые из-за завесы сигаретного дыма, недовольно охнули, когда намечавшийся удар прервала мелодия звонка мобильного телефона.
– Я должен ответить! – микрофон хорошо уловил и передал уверенный голос мужчины. – Это шеф. – Мужчина отложил кий и отошел как раз к тому углу, где, посвечивая красным огоньком, за ним наблюдала видеокамера.
– Да, шеф!
На соседнем экране Сэм Риверс раздраженно кричал в трубку:
– Майкл! Ты не в участке? Где тебя носит, мать твою? У нас проблемы.
– Да
– Какие, к черту, шары? Быстро бросай все и собирай своих. Вскрылась проблема. И эта проблема на твоей совести! – На лбу Риверса вздулась вена, он покраснел и последние слова уже почти прорычал в трубку.
– Да в чем дело? Мы всегда работаем чисто, ты знаешь это и без меня, – Робертсон заметно напрягся.
– Звонил старик Стоун. Мальчишка, которого ты со всем своим отрядом не смог прикончить, вспомнил твое лицо. Ты понимаешь, Робертсон, что это в первую очередь твоя проблема? Так примись-ка скорее за ее решение. Ты все понял? – Риверс перешел на почти ласковую интонацию, но в его голосе подрагивало такое пренебрежение, такая злоба, что Робертсон побледнел.
– Это невозможно. Мы работаем в масках. Этого мальчишку должно было разорвать в клочья, мы взорвали этот чертов дом, мы разнесли его по кирпичу. Неужели… – Он вспомнил обжигающую боль, оседающую толстуху, изрешеченную выстрелами, и дверцы чулана, которые ему было лень открывать.
– Он видел меня, когда эта стерва выплеснула мне в лицо кипяток.
Робертсон выпалил это, не задумавшись, что начальник все еще слышит его голос в трубке. Риверс тут же перестал контролировать свою ярость и сорвался на крик:
– Мне плевать, что там с тобой произошло! Ты должен все исправить сейчас же! Быстро! Пока они не связались с ФБР! Мы не можем облажаться сейчас, когда начинается предвыборная кампания мэра.
– Я понял. Выезжаю, – коротко ответил Робертсон.
– И на этот раз без лишних свидетелей. – Риверс оборвал разговор и с силой зашвырнул телефон в бассейн.
– Идиоты, – зло прохрипел он и упал в кресло.
В лаборатории стояла напряженная тишина. Будто оглушенные, профессор, Мартин и Мелани продолжали смотреть на экраны.
– Ненавижу их всех, – хрипло выдохнул Мартин сквозь сжатые зубы. – И этот человек обязан папе здоровьем своей дочери? Так он выказывает благодарность? Я всегда думал, что существует некая объективная справедливость, но все, что я вижу вокруг, это хаос. Это бессмысленная жестокость, порождающая только новую жестокость.
– Мы должны быть выше, умнее… Мы должны быть добрее друг к другу, Марти, – профессор спокойно говорил, не отрывая взгляда от монитора, не глядя ни на Мелани, ни на Мартина, будто обращаясь в пространство. – Мир несправедлив, но в нем есть милосердие. Бог любит человека, он посылает ему испытания и ими укрепляет его.
– А что делать тем, кто не может пройти через эти испытания? Иногда они слишком трудны и рождают только отчаяние! –
– Я не могу спорить с Богом. Он дает каждому испытания по его силам, и пути его неисповедимы.
– Я бы очень хотел поспорить с ним! – Мартин упрямо смотрел на профессора. – Зачем создавать мир, в котором умирают невинные, страдают дети, а убийцы, чьи руки по локоть в крови, спокойно попивают вино, не мучаясь совестью или даже неприятными воспоминаниями? Что это за хитрый план, по которому он нас испытывает?
Профессор повернулся к Мартину, и тот замолчал, увидев, какая бездна мудрости кроется в светло-голубых, будто выцветших, глазах деда, сколько в них сокрыто любви, сколько искренней надежды, неиссякаемой, чистой.
– Ты поймешь, мой мальчик. Ты все обязательно поймешь. А сейчас нам нужно действовать. Эти люди будут здесь через полчаса. И мы должны подготовиться. Хорошо что я уже принял кое-какие меры. После смерти твоих родителей я понял, что нужно быть готовым ко всему…
Робертсон действовал быстро. Не более чем через полчаса у ворот клиники затормозили два черных джипа. Умиротворенную тишину парка нарушил звук захлопывающихся дверей, грубые голоса.
– В жилом здании на данный момент находятся пять человек. Ваша цель – убить. Убить наверняка. Каждый из пятерых должен получить контрольный выстрел в голову. Я должен лично видеть их тела. Цель ясна? Тогда наступаем. Не бойтесь пошуметь, мы успеем уйти раньше, чем здесь соберутся зеваки.
– Майк, мы проводим работу над ошибками, верно? Теперь уж начисто! – усмехнулся один из киллеров, перезарядив пистолет с глушителем.
– Мы с ними как следует разберемся, будь спокоен. Только я не понял, как этот сопляк сумел выкарабкаться, да еще и распознать твое лицо?
– Гаденыш мог увидеть его, когда я снимал маску. Неважно! Это глупая ошибка, и она должна быть исправлена. Я не помню, чтобы давал команду задавать тупые вопросы. Пошли, пошли! Изрешетите эту больничку как следует!
Они двинулись к зданию, разряжая обоймы, паля в стены и окна. И вдруг их будто отбросило назад: из стен внезапно выдвинулись пуленепробиваемые щиты. Они соединились, образовав непроницаемый слой брони, защищающий здание от любых внешних воздействий.
– Твою мать!
– Это еще что?
– Майк, какого…
Наемники, на секунду замешкавшись, снова открыли огонь. Но пули, словно щебенка, отлетали от защитных пластин, закрывающих дом. Гильзы покрыли траву под их ногами, магазины автоматов опустошались, но никакого эффекта это не производило.
– Отставить огонь! – Робертсон зло сплюнул на землю. – Похоже, они нас ждали. Или эта защита заранее спроектирована старикашкой. Не зря он что-то там получил за свои писульки о роботах и технических разработках.
– Это настоящая крепость, шеф, пулями это не возьмешь.