Маска красной смерти
Шрифт:
Я снимаю маску. Это действие кажется более откровенным, чем снятие платья. Возможно, потому что на лице у меня слезы. Он осторожно берет у меня из руки маску и кладет ее на пол корзины, а свою — поверх.
Отсюда невозможно почувствовать запах упадка города, невозможно увидеть, что все разваливается на части.
— Это то, что я хотел, чтобы ты увидела, — говорит он. — Отсюда виден весь город. Посмотри на улицы, на каналы. Посмотри на шпили церквей.
— Он прекрасен, — говорю я. Но в действительности я думаю не об этом. Город великолепен,
В гавани новый корабль выглядит соблазнительно. Кода мы отчалим, нам придется лавировать между сгнившими судами.
— В этом мире есть хорошее. Мы построили этот город. Он красивый и чудесный.
Он не убеждает меня, что в этом мире осталась красота, но я счастлива, что он хочет меня убедить.
Он сильно прижимается ко мне, крепко сжимая корзину по бокам. Должно быть, сложно повернуться, но я делаю это без особых усилий. Он обвивает меня руками, и каким-то образом мои руки оказываются в его волосах, а его губы напротив моих. Мы целуемся так, будто это единственный способ остаться в живых.
Корзина легко покачивается, и мы вздрагиваем. Я открываю глаза и смотрю на него. Он красивый. Абсолютно красивый с его закрытыми глазами, откинувшись на корзину. Не открывая глаз, он прижимает меня к себе.
— Уилл?
Он целует меня в висок.
— Я хочу остаться здесь наверху навсегда, — шепчет он.
Мы снова целуемся, и я чувствую, что тону. Вот что Эйприл имела в виду, говоря, что я что-то упустила. Это не так грязно, как я думала. Его руки в моих волосах, на моих плечах и спине, и я чувствую себя лишенной костей и слабой. Клятва, которую я дала, и даже Финн, кажутся такими далекими.
Шар ныряет вниз и немного снижается.
Кент уже опускает нас.
— Спасибо тебе, — говорю я.
— Ты будешь помнить, что есть причины жить, есть как минимум несколько порядочных людей, и этот мир некоторую часть времени ценен?
Я поднимаю к нему лицо, хочу еще одного поцелуя, но он меня останавливает.
— Ты будешь помнить?
Шар ныряет вниз снова. Его глаза все еще закрыты.
— Почему ты не открываешь глаза?
Он открывает один и секунду на меня косится
— Я боюсь высоты, — говорит он.
Шар снижается еще раз.
— Нам нужно надеть маски, — он кладет дрожащую руку на мою щеку и снова целует. Шар быстро падает.
— Мне нужно кое-что тебе сказать, — говорит он мне в волосы, и затем я слышу взрывы, и задыхаюсь.
Красные, желтые и голубые огни взрываются над гаванью.
— Фейерверки, — вдыхаю я. Они взрываются над Дискавери, и я слышу, как люди хлопают в ладоши. Я видела фейерверки только один раз в жизни, на праздновании в этой же гавани, когда была маленькой. Даже отсюда я могу слышать реакцию толпы.
Я пытаюсь осмотреть гавань, но мы с Уиллом переплетены. Очередной залп фейерверков взрывается над нами. Пахнет резко и неприятно, а звук поражающий — слишком многое в этом городе взорвалось и сгорело.
Он протягивает мне маску,
Мы освобождаемся из объятий друг друга и выходим из корзины на крышу.
Глава 23
— Кажется, праздник начался рано, — говорит Кент. — Его Величество, должно быть, обнаружил, что некие религиозные фанатики планируют сорвать его вечеринку.
Вид с морга не был таким ясным, как с воздушного шара, потому что мы были довольно далеко, но мы могли видеть толпу, отделяющуюся от группы солдат.
— Сейчас прибудет принц, — говорит Уилл.
— Сомневаюсь. Если есть хоть намек на опасность, он будет держаться в стороне. — Кент хмурится и оглядывается на брезент, покрывающий половину крыши.
— Я должна быть там, — говорю я.
— Если собираешься идти, то нужно поторопиться, — думаю, Кент больше беспокоится о проверке воздушного шара, чем о нас, но затем он говорит:
— Элиот ждал тебя, — и смотрит на меня. Я вспыхиваю.
— Мы не сможем этого сделать. Гавань слишком далеко, — начинает Уилл, крепко сжав мою руку.
— Возьми паровую карету Элиота, — говорит Кент. Он перешел от шара к корзине, пробегая руками по ремням. — Если попросишь охранника вернуть ее, он оставит ее мне, чтобы я мог закупать расходные материалы для нашего проекта, — он смотрит на меня, говоря это.
Я толкаю Уилла перед собой. Мы спешим вниз по лестнице и выходим на улицу. Освещение принца не может добраться сюда, поэтому очень темно.
Я крепче хватаю Уилла за руку. Мне нравится ощущение его пальцев, переплетенных с моими.
— Финн не возражал бы, — говорю я.
— Вот именно, — его голос нежный.
Паровая карета Элиота припаркована там, где мы ее оставили — около клуба Распущенности. Рядом с ней стоит охранник, держа в руках мушкет.
— Нам нужно добраться до гавани, — выпаливаю я.
— Мисс Уорт? — сказал он, хотя я уверена, что никогда до этого не видела его. — Я доставлю вас так далеко, как только смогу, но там толпа.
Паровая карета Элиота рассчитана только на двоих, но Уилл посадил меня к себе на колени и тесно прижал, а солдат начал быстро вести. Я более двух раз ловлю его взгляд, когда он, нахмурившись, смотрит на Уилла. И на меня.
В конце концов, улицы становятся слишком переполненными, и охранник останавливается.
— Удачи, — говорит он. Уилл кивает.
Улицы так сильно заполнены, что мы едва можем продвигаться. Продавцы торгуют фосфоресцирующими ожерельями, и на одном, должно быть, дюжина их. Они придают его лицу зеленоватый оттенок. Его зубы желтоватые, а белки глаз болезненно желтые. Не думаю, что такой болезненный вид ему придают только светящиеся ожерелья. Его рукава закатаны, открывая сыпь. Я сдерживаю крик и отступаю назад. Уилл прямо позади меня. Он кладет руку мне на плечо, чтобы остановить.