Маска одержимости-2
Шрифт:
Я успел вовремя. Только я запер дверь, как мама поднялась на второй этаж. Я прижался спиной к двери, схватившись за грудь. Сердце выпрыгивало, и я задыхался.
Я думал только об одном: что сказать маме? Она не должна видеть моё лицо. Нельзя позволить ей увидеть маску. Начнутся ахи да охи и тысяча вопросов. Не могу же я позволить ей увидеть себя в таком состоянии!
Через пару секунд мама тихонько постучала в дверь.
— Стив, ты там? Что ты делаешь?
— Я… ничего.
— Ну, так можно войти? Я
— Не сейчас, — просипел я.
Пожалуйста, не открывай дверь, молил я её про себя. Ради бога, не входи в комнату!
— Стив, что с тобой, почему у тебя такой голос? — удивилась мама. — Что случилось?
— Э-э-э… — Думай, Стив, думай! — Пустяки, горло немного того…
— Пусти меня, я посмотрю. Уж не заболел ли ты?
Вижу, ручка в двери поворачивается.
— Нет! — закричал я, прижимаясь к двери.
— Уж не болен ли ты?
— Я что-то не очень хорошо себя чувствую, мама, — бормочу я старческим скрипучим голосом. — Пожалуй, прилягу. Я спущусь позже, ладно?
А сам глаз не отрываю от ручки. Слышу только её дыхание с той стороны.
— Стив, а я принесла тебе твоё любимое печенье. Съешь, и станет лучше!
У меня слюнки потекли. Я представил своё любимое печенье, облитое шоколадной глазурью с одной стороны и ванильной с другой. Вкуснятина!
— Чуть позже, ладно? — чуть не плача, пробормотал я. — Мне действительно что-то не по себе. В висках стреляет. Всё тело ломит. Я прямо на ногах не держусь.
— Позову тебя, когда ужин будет готов, — обиженно проговорила мама.
Я прислушался к её удаляющимся шагам. Потом побрёл к кровати и с трудом присел на краешек, словно мне было действительно сто лет. «Что же дальше?» — спрашивал я себя, прижимая дрожащие ладони к морщинистым щекам. — Как снять эту чёртову маску?»
Глаза горят, словно в них песок насыпали. Прикрыв веки, я стал думать. Сижу я так, и вдруг в сознании всплывает лицо Карли Бет.
Эврика! Вот кто мне нужен. Карли Бет поможет мне. Только она, и никто на всём белом свете.
В прошлом году на Хэллоуин у Карли Бет была маска из того же магазинчика. Чем чёрт не шутит, а вдруг и с ней стряслась такая же история? Может, и её маска приросла к ней и изменила её. Но она ведь как-то умудрилась снять её. Она посоветует мне, как освободиться от этого наказания.
Телефон стоял около компьютера на столе. Обычно это три шага от кровати. Раз и дотянулся. Но я добирался до телефона добрые полчаса. Минуты три — не меньше, кряхтя и охая, хватаясь за поясницу при каждом движении, вставал с кровати. Минут пять, шаркая непослушными ногами, ковылял к столу. Когда, с горем пополам, добрался, то в полном изнеможении рухнул в кресло. Из последних сил дотянулся до трубки и кое-как набрал номер Карли Бет.
Так дальше не пойдёт, подумал я. Карли Бет должна выручить меня. Должна же она знать,
На третий звонок трубку взял отец Карли Бет:
— Алло?
— Хи… кхе… будьте добры Карли Бет, — кое-как прошамкал я.
Молчание. Затем:
— Кто это? — Мистер Калдуэл был явно растерян.
— Это я, — отвечаю. — Карли Бет дома?
— Это кто-то из учителей? — переспросил он.
— Да нет. Это я, Стив…
— Прошу прощения, сэр, но я плохо вас слышу. Говорите громче. Зачем вам моя дочь? Может, вы скажете мне.
— Нет… мне нужна Карли Бет…
Я слышал, как мистер Калдуэл тихо говорил кому-то:
— Там какой-то старик спрашивает Карли Бет. Я с трудом понимаю, что он говорит. И не хочет говорить, кто он.
Он снова заговорил в трубку:
— Вы один из учителей Карли Бет, сэр? Откуда вы знаете мою дочь?
— Она моя подруга, — сиплю я.
Слышу, он снова обращается к кому-то. Наверное, к маме Карли Бет. Он трубку рукой зажал, но мне всё равно слышно:
— Странно, какой-то ненормальный. — Потом мне: — Простите, сэр, но Карли Бет не может подойти к телефону. — И повесил трубку.
Я тупо вслушивался в короткие гудки своим паучьим ухом.
Приехали, мелькнуло у меня. Что дальше?
18
Я, вероятно, задремал в своём кресле за столом. Сколько прошло времени, я не знаю. Проснулся я от стука в дверь. Это стучал папа.
— Стив, ужинать! — позвал он.
Я встрепенулся. Спину ломило, оттого что я спал сидя. Я потёр онемевшую шею.
— Стив, идёшь ужинать?
— Я… мне не хочется есть, — просипел я. — Я лучше посплю, папа. Что-то я расклеился.
— Не вздумай заболеть за день до Хэллоуина! — воскликнул отец. — Кто же будет с мешком по домам ходить?
— Утро вечера мудренее, — выдавил я и издал что-то вроде стона. — Высплюсь, и завтра буду как стёклышко.
Буду. Жди. Мне стукнет все сто пятьдесят лет.
— Мы тебе супчика принесём или что хочешь, — отозвался папа. Потом послышались его шаги по лестнице.
Я посмотрел на телефон. Не попробовать ли ещё раз звякнуть Карли Бет? Попытка не пытка. Впрочем, она мне не поверит, решил я. Повесит трубку, как её папа.
Я поскрёб уши. Пауки словно забегали. Я коснулся того места на голове, где содрана кожа. На ощупь оно было мягким и влажным. Пальцы нащупали гладкую кость обнажённого черепа.
Я снова тяжело вздохнул. Надо думать. Надо что-то придумать. Но я так устал. Меня тянуло в сон. С трудом поднявшись из кресла, я поплёлся к кровати. Стоило мне коснуться головой подушки, как я крепко заснул.