Маска смерти
Шрифт:
Де Кок беспомощно развел руками и улыбнулся. При виде сидящего перед ним на полу полицейского инспектора Рихарда Недервауд растерялся, и его обычная ироническая усмешка сменилась странной смущенной, почти детской улыбкой. Дрожащей рукой он указал на женщину.
– Это она…
Де Кок продолжал все так же сидеть на полу.
– Кто? – спросил он.
– Это она… увела Розочку… – пролепетал Рихард.
Де Кок откинулся назад в своем рабочем кресле и с интересом посмотрел на сидящую перед ним молодую особу.
– Кто
Она сидела, смиренно сложив руки на коленях и когда подняла на него глаза, инспектор увидел, что в них стоят слезы.
– Меня зовут Жозе… Жозе Харкема.
– Вы ранены?
Она дотронулась правой рукой до шеи.
– Нет. Время от времени он просто слегка касался шеи кончиком ножа. – Она вытянула вперед левую руку и несколько раз согнула и разогнула ее. – Я еще чувствую боль: он заломил мне руку за спину, когда схватил меня.
– Он набросился на вас на площади Дам? Женщина кивнула.
– Да, у дверей универмага «Бейенкорф». Я как раз собиралась туда войти.
– Вы знаете этого молодого человека? Жозе Харкема не ответила.
Де Кок наклонился к ней поближе.
– Я спрашиваю: вы знали этого молодого человека? – повторил он.
Она нехотя кивнула.
– Видела его однажды.
– Где?
– М-м… В больнице Южного Креста.
– Вы там работаете?
– Да. Медицинской сестрой.
Де Кок удовлетворенно хмыкнул.
– И там, в больнице, вы впервые столкнулись с этим молодым человеком?
– Да.
Де Кок поднял палец вверх.
– Этот юноша приехал тогда вместе с молодой женщиной, Розалиндой ван Эвертсоорд, которая предъявила в регистратуре направление на исследование от доктора Ван Акена из Пюрмеренда, не так ли? – Инспектор помолчал и снова откинулся на спинку кресла. – А потом появились вы, Жозе Харкема, и увели ее…
Медицинская сестра сидела неподвижно, уставившись на инспектора немигающими глазами. Де Кок с трудом подавлял в себе раздражение. Его лицо посуровело, дружелюбные морщинки вокруг рта исчезли.
– Итак, вы увели ее с собой. Куда? – спросил он. Жозе Харкема опустила голову, и слезы закапали ей на колени.
– Ничего не могу вам сказать… – прошептала она.
– Почему?
Она испуганно взглянула на него и покачала головой.
– Никто не должен этого знать. Никто!
Де Кок придвинулся поближе к ней вместе с креслом. Лицо его снова разгладилось, он доверительно положил руку на плечо женщины.
– Вам приказали молчать? Я угадал?
– Да…
– Кроме того вам запретили появляться в больнице во время нашей «очной ставки»?
Жозе Харкема молча кивнула и еще ниже опустила голову.
– Меня отправили… в отпуск.
Старый сыщик смерил женщину оценивающим взглядом.
– Это сделало руководство больницы? Она снова покачала головой.
– И этого я не могу вам сказать… я не должна… не должна… – она словно
Де Кок медленно поднялся со своего места. Внутреннее чутье всегда безошибочно подсказывало ему, когда следует прекратить допрос, ибо дальнейшие его усилия ни к чему не приведут. И сейчас, несомненно, настал именно такой момент.
Де Кок Повернулся к Фледдеру.
– Куда ты поместил Рихарда Недервауда? Молодой следователь ткнул пальцем через плечо.
– В камеру предварительного заключения, как и в прошлый раз.
Де Кок прикусил губу.
– Отпусти его домой и скажи, чтобы он явился завтра утром в половине девятого.
Фледдер открыл рот от изумления.
– Домой? – растерянно повторил он. – Но Рихард взял в заложницы женщину… угрожал ей…
– Знаю, – спокойно произнес Де Кок. – Я же был при этом.
Он не удостоил никакими объяснениями своего молодого помощника, и тот, окончательно сбитый с толку, задал только один вопрос:
– А что будет с ней? – Фледдер указал на женщину, сидящую перед инспектором.
– Попроси дежурного бригадира арестовать ее.
– Арестовать? – Фледдер подскочил на стуле. – За что?
– За соучастие в убийстве, – невозмутимо объявил Де Кок.
16
На следующее утро Де Кок поднялся необычно рано, но когда он добрался до полицейского управления и вошел в комнату следователей, Фледдер уже сидел за своей электрической пишущей машинкой, и его ловкие пальцы так и порхали по клавишам. Он прекратил печатать только тогда, когда старый следователь остановился возле его стола, и поднял на него глаза.
– Я боялся, что вы появитесь слишком поздно, – с озабоченным видом произнес он.
– Почему?
Фледдер постучал пальцем по раскрытой газете, лежавшей рядом с пишущей машинкой.
– Все газеты полны сообщений о происшествии на башне Старой церкви. К счастью, они не опубликовали фотографий. Клянусь, через час сюда войдет комиссар Бейтендам, и разразится буря: он ведь еще ничего не знает, мы ему пока не сообщили о происшествии. – Он сокрушенно покачал головой. – И он будет по-своему прав, комиссар не должен узнавать из газет о том, что происходит в его районе. Потому-то я и спешу подготовить рапорт.
– Я надеюсь, ты постарался изложить все как можно короче?
– Только факты. Ну и конечно, имена всех причастных к этому событию.
Де Кок бросил взгляд на часы – четверть девятого.
– Если Рихард Недервауд явится вовремя, – а я назначил ему встречу в половине девятого, – мы успеем ускользнуть до того, как комиссар появится здесь.
Молодой следователь нахмурился.
– А куда вы намереваетесь отправиться сегодня?
– В больницу Южного Креста.
– Вместе с Рихардом Недерваудом? Де Кок кивнул.