Маска, я тебя не знаю!
Шрифт:
Она думать не может, а матери потом за нее оправдываться! Вспомнив самодовольные рожи адвоката и этого мутанта, Алевтина не удержалась и пнула дочь ногой – раз уж та не желает подняться, придется воздействовать на нее таким образом!
– Мама!
– Что – мама?! А как мне еще с тобой обращаться?! Я отношусь к тебе, как к цивилизованному человеку, беру с собой в круиз, но что я получаю в итоге? Ты говоришь, что не можешь контролировать свои действия. Как животное! Поэтому и вести с тобой я себя буду как с животным – я не вижу ни единой причины уважать тебя!
– Прости меня!
– Хватит!
Валерия поднялась на ноги, но уходить не спешила, застыла в нерешительности. Пришлось отвесить ей еще одну пощечину, чтобы она не утруждала себя излишними сомнениями! Девушка выбежала в коридор, было слышно, как цокают, удаляясь от двери номера, ее каблучки.
Некоторое время Алевтина просто стояла и ничего не делала – успокаивалась. Она не жалела о сказанном, хотя и не испытывала ненависти к своей дочери на самом деле. Она просто не любила ее. Может, виной тому был ранний возраст, в котором она Вальку родила? А может, отсутствие каких-либо воспоминаний о детстве Валерии – она же отдала родителям младенца, а обратно получила угловатого нескладного подростка. Девушку Алевтина держала при себе лишь потому, что других наследников у нее не было.
Может, если бы не эта ее проклятая клептомания, им бы и удалось как-то поладить. А так – нет! Подобное унижение Алевтина не желала принять.
Она подошла к телефону и набрала номер бара.
– Виски со льдом, – рявкнула она. Хотелось рычать на весь мир. – Зеленый этаж, апартаменты номер пять. У вас пять минут!
Не дожидаясь ответа, она бросила трубку. Интересно, сдержит ли Вербицкий свое слово по поводу того, что вся эта история закончилась? А если нет – сколько людей тогда узнают о ее позоре? Будет ли среди них Александр? Если да, она лично, своими руками, Вальку за борт вышвырнет!..
Несмотря на ее прямое указание, виски в номер доставили минут через десять, а не через пять. Алевтина даже не посмотрела на официанта, на порог его не пустила. Просто забрала у него стакан и захлопнула дверь.
Устало опустилась в кресло. Эмоции подточили ее силы, да еще и разочарование добило… А ведь так хорошо этот круиз начинался! Она радовалась и открывшимся перед ней возможностям, и тому, что дочь наконец-то одумалась!
Содержимое стакана она выпила залпом, как привыкла делать всегда. Алевтина вообще пила алкоголь не ради вкуса. Ей нужно было нечто, что побыстрее расслабило бы перекрученные канаты ее нервов. Она не прекращала думать о дочери. Будет ли от нее толк вообще? Есть ли смысл в такой наследнице, которая не в состоянии удержать на плаву семейный бизнес? Может, все-таки стоит ей подлечиться и родить кого-то еще, пока время есть?
Найти ответы на свои вопросы она не успела – не до того ей вдруг стало.
Боль навалилась резко и неожиданно. О ней ничто ее не предупредило: Алевтина просто сидела в удобном кресле в гостиной номера, как и секунду назад… Но внезапно все изменилось! Вспышки боли – резкие, сильные, непрекращающиеся. От неожиданности
Интенсивность болей не позволяла понять, что именно является ее источником. Алевтина и не пыталась это сделать. Она с ужасом смотрела на алые пятна, расползающиеся на светлом ковре. Кровь идет… у нее… Кровь льется из нее! Но ведь никаких ран у нее нет! Или – есть? Откуда, она ведь одна! Все же было в порядке!..
Нужно добраться до телефона… Позвонить кому угодно, и ей помогут! Хотя Алевтина не была уверена, что сможет заговорить внятно – горла своего она вообще не чувствовала. Все ее силы были сосредоточены на том, чтобы доползти до аппарата, ведь в глазах уже потемнело…
Ей удалось добраться до прихожей. На этом – все. Энергия ее иссякла. Алевтине оставалось лишь лежать на полу и смотреть, как по дорогому дереву струится что-то темное… нет – что-то алое, ртутно блестящее в свете лампы, горевшей в гостиной…
А потом исчезло и это.
Глава 9
– Они хотя бы осознают, что в дуэте мы гораздо опаснее для общественности, нежели поодиночке? – со скучающим видом поинтересовалась Агния.
– Не-а, – отозвалась Жин-Жин. – Видимо, нас по-прежнему рассматривают как слабых, неприспособленных к жизни созданий. Наивно это с их стороны.
– Мужчины!
– Именно! Что с них взять?
Маленькая неполиткорректная месть была спровоцирована новым правилом их жизни на лайнере: в отсутствие мужчин они ходят повсюду только вдвоем. Даже если речь идет о посещении общественных мест, таких, как рестораны, об одиночном появлении там лучше никому даже не задумываться. А если им захочется вернуться в апартаменты, то сначала нужно каждую комнату проверить, вооружившись чем-нибудь увесистым, а только потом расходиться по номерам.
– Сиденья на унитазах проверять не надо? – сухо осведомилась Агния. – Вдруг преступник затаился под ободком?
– По желанию, – позволил ей это Даниил. – А вообще, Огонек, не изображай из себя живое воплощение обиды и униженного достоинства. Вы можете и не выполнять нашу просьбу, проверить это будет весьма проблематично. Но это – для вашего же блага!
С ним не поспоришь! Что-то этот круиз нравился Агнии все меньше и меньше. Сначала какой-то весьма агрессивно настроенный Ромео тут объявился, потом несчастную девушку убили, а теперь вот воровка прямо в спальне Жин-Жин и Андрея попалась! Что будет дальше? Чупакабра?
– О чем задумалась? – напомнила ей о себе Жин-Жин.
– О чупакабре.
– Э-э… это что, карамелька такая?
– Карамелька – это чупа-чупс, ты, деревня, а чупакабра – это латиноамериканское чудовище, пожирающее коз.
– Во-первых, мне уже стыдно, – модель закатила глаза. – Во-вторых, последней фразой ты описала сущность любого латиноамериканского фермера! И тебе тоже должно быть стыдно! Что будем делать?
– Если честно, я хочу поснимать акул.
Когда первый шок от взгляда на морских хищниц прошел, у Агнии в душе проснулось профессиональное любопытство. Сфотографировать их нужно обязательно, редкий кадр получится! Но времени для этого у нее все никак не находилось.