Маска, я тебя знаю

Черкасова Екатерина

Я от волнения и страха снова оказаться несостоятельной выпила

кисловатый шипучий напиток почти залпом, отчего в голове сразу прояснилось и по телу разлилось приятное тепло.

– Где же ты ее нашел?- полюбопытствовала Мила,

протягивая мне персик, чтобы закусить после шампанского.

– Он мне помог книжки донести,- неожиданно для

самой себя влезла я в разговор.

– Друзья, девушка была так несчастна, она распространяла

вокруг себя такие божественные эманации, что я не смог устоять,наконец высказался Виктор,- ну и я,

как сильный пол слабому полу... Оказал содействие.

Я задумалась над смыслом слова "эманации", но решила, что это не может быть что-то неприличное.

– Какая прелесть,- с легкой иронией изумилась Оксана.- Как тебя все здесь опекают!

– Только не надо снова рассказывать эту дурацкую историю,- попросила я и подумала, что теперь уж точно история с Эльдаром будет всем рассказана, но ошиблась. Никто не стал ничего спрашивать и даже Мила промолчала, увлеченная персиками.

– Не буду,- согласилась со мной и Оксана, но

тут же добавила, стараясь говорить тише, для чего ей пришлось перегнуться через спину Виктора и практически возложить на него свой пышный бюст, отчего мужчина довольно заерзал на стуле,- ты вообще-то должна быть поаккуратнее, особенно когда садишься в машину

к незнакомому парню, мало ли кто может попасться.

– Протестую,- Виктор, по-видимому, с интересом

слушал наш разговор,- девушка соблюдала все необходимые меры безопасности, села рядом с вещами на заднее сиденье и, между прочим, старательно копошилась в сумке, видимо, в поисках тяжелого предмета.

– Витька, значит, ты снова чуть не получил по башке,- радостно подхватил Женя.

– Чем же ты хотела озадачить нашего друга?

спросил участливым тоном Тихон, подливая мне шампанское без спроса

и выкладывая на тарелку куриную ножку, которую я давно облюбовала.

– У меня там в сумке атлас Синельникова сверху лежал,- пробурчала я, сосредоточиваясь на куриной ноге,- так, на всякий случай.

Мои последние слова потонули в хохоте.

– Спасибо тебе, хрупкая девушка,- засмеялся вместе со

всеми Виктор,- да за это чудесное избавление от удара по башке

надо выпить.

Я не без удовольствия выпила с ними, мне стало легко и весело,

я смеялась, болтала, грызла шоколад и думала, что жить студенческой

жизнью очень весело. Несмотря на то, что я пила только шампанское,

и, как мне казалось, очень маленькими порциями, скоро весь мир стал

ярким, а свет дрожащим, и я почувствовала, что очень хочу спать. Вначале

я пыталась бороться с этим ощущением, вставала из-за стола, умывалась

в туалете и даже ходила курить вместе со всеми в коридор, но потом

совершенно обмякла. Оксана с кем-то из ребят повели меня в неизвестном направлении и уложили на мягкую кровать, где я заснула под аккомпанемент крутящихся в моей голове обрывков фраз, Оксаниного смеха и резкого

Милиного голоса.

* * *

Утро следующего дня я совершенно неприлично проспала. День же застал меня в Оксанкиной постели и наградил хмурым томлением, сильной головной

болью и сухостью во рту. Ятяжело поднялась с постели и обнаружила, что всю ночь спала, не снимая с себя одежды,отчего я стала выглядеть более жалко, чем обычно.

В комнате я находилась одна, какая-либо записка отсутствовала, поэтому я кое-как привела себя в порядок и поспешила покинуть гостеприимное жилище.

На своем этаже я буквально обомлела от неожиданности, из-за дверей нашей комнаты вновь доносились голоса, веселый смех и крики, так, словно вечеринка и не прекращалась. Мое появление на пороге было встречено радостными возгласами.

– Ну, мать, здорова же ты спать. Я прямо стихами заговорил,обрадовался Виктор.- Присоединишься?

Прежде чем ответить, я старательно облизала сухие губы, что вызвало бурю восторга, и тотчас посыпались предложения освежиться.

– Нет, я не хочу больше пить, правда,- каким-то не своим голосом сказала я, ожидая бурного натиска со стороны активно употребляющих. Однако ничего подобного не последовало.

– Может быть, ты хочешь поесть?- совершенно разбитым голосом произнесла Мила, закуривая прямо в комнате.

Я благоразумно отказалась, и с этого момента мое существование для них стало совершенно безразличным.

Осторожно открыв многострадальный холодильник, я обнаружила, что мое трехдневной давности молоко уже успело скиснуть, отчего мне стало еще хуже. Все же выпив почти половину пакета, я аккуратно собрала все необходимые вещи и направилась в душевую.

Вода там сильно отдавала хлоркой и имела какой-то жестяной привкус, но я с удовольствием стояла под прохладными струями, чувствуя, как снова обретаю способность внятно мыслить.

Вернувшись в комнату, я подошла к Оксане, удивительно трезвой на вид, и сказала:

– Ксана, я оставила твою комнату открытой, если хочешь, я схожу и закрою, только дай мне ключ.

Когда Оксана начала говорить, по ее голосу я поняла, что первое впечатление меня обмануло, она совершенно пьяна:

– Хо-ро-шо-о-о,- она старательно растягивала слова.

– Дай мне ключ,- попросила я, поняв, что мои действия

не увенчаются успехом.

– Ка-ко-о-ой?

– От квартиры, где деньги лежат,- прокомментировал Носов.

– Не связывайся сейчас с ней,- предложила Мила, старательно

пуская дымовые колечки в сторону томного Тихона.

Она взяла черную сумку подруги, покопавшись в ней, извлекла связку из трех ключей и протянула мне со словами:

– Закрой, конечно, а если хочешь, можешь там поспать

спокойно, а то мы тут надолго зависли,- она глупо улыбнулась,- ну а если соскучишься по нам... Приходи!

– Ладно,- я подумала, что так мне еще лучше.

У Оксаны я высушила голову феном, включила радио и даже подпела одной песенке, слова которой знала наизусть, потому что летом ее крутили в Ялте на каждом углу. Потом я полистала Оксанины книжки, повалялась на кровати, потом захотела есть и гулять одновременно. Даже не так, я захотела поесть где-нибудь на улице.