Маска Зеркал
Шрифт:
Рен начала смеяться. Это было не смешно — даже близко не смешно, — но выбор был один: смеяться или разрыдаться. "Что самое худшее может случиться? Он узнает, кто я на самом деле? Ну и пусть. Какая разница, чем закончится эта афера; я уже пыталась повеситься в проклятом доме. Хуже, блядь, быть не может".
""Проклят?!" повторили Седж и Тесс, уставившись на нее.
Дрожа, Рен встала, взяла одеяло и пошла к пустому винному погребу, говоря на ходу. "Это сказала Донайя. Траементис прокляты — и я думаю, она имела в виду это буквально. Она винит Летилию". Рен взяла колоду с узорами матери
Она села так близко к огню, как только могла, не рискуя задеть пламя. Я не хочу закончить как мама. Только Иврина сгорела от лихорадки, а не от огня.
Рен уставилась на карты. Они ей понадобятся, если она собирается встретиться с Варго в роли Арензы… Но нет, не за этим она отправилась за ними. Она начала тасовать и снимать.
"Что, по-твоему, ты делаешь?" — спросила Тесс.
Дом Трементис не был человеком. Можно ли смоделировать группу, учреждение? Рен не знала. Но в любом случае это был скорее вопрос, чем общая схема, и не было причин, по которым она не могла бы попробовать путь трех карт, как она сделала это с Леато.
Тесс опустилась на колени и протянула руку, чтобы остановить Рен, прежде чем он начнет действовать. "Ты уверена, что это хорошая идея? Если не спать и все такое — кто знает, что ты найдешь?"
"Варго сказал, что пепел был сделан из ажа", — сказала Рен. "Ажа должна помогать узорщикам". Иногда. Может быть. Конечно, это помогало им чувствовать, что они лучше понимают узор, но Иврина всегда относилась к этому скептически. Впрочем, Иврине не требовалась помощь, чтобы заставить карты говорить с ней.
Седж зарычал. "пепел — это яд кошмаров. Кто скажет, что он не заставит тебя видеть вещи хуже, чем они есть на самом деле?"
Еще один горький смешок. "Я не уверена, что это возможно". Она убрала руку Тесс в сторону и сдала три карты.
Через мгновение она уже была на ногах и бежала через всю кухню, а Седж поймал ее в середине полета. Рен инстинктивно бросилась на него, вырываясь из его хватки. "Нет. Нет. Я отказываюсь — я не буду так с ними поступать".
"Что?" спросил Седж, разводя руки в стороны, чтобы не показать угрозы. "Заколдовать их?"
"Превратить в Ондракью", — прорычала Рен. "В кошмаре мама задала узор — золотое лицо — это я с Трементис. Я властвовала над ними, как Ондракья, превратив их в свои пальцы. Донайя была права, они прокляты. Все разрушения, которым они подверглись, не случайны. Все погибшие, Леато, Джанко, другие их родственники, даже уход Летилии… все это так. И все же проклятие продолжается. Донайя — следующая". Она чувствовала это до мозга костей.
Тесс и Седж обменялись обеспокоенными взглядами. "Рен, — нерешительно сказала Тесс. "Я не сомневаюсь в твоем умении обращаться с картами… но ты еще даже не смотрела на них".
Это заставило ее замереть на месте. Тесс отодвинулась с дороги и показала Рен карты, которые лежали на камнях лицевой стороной вниз.
Рен задрожала с головы до ног. Она не стала их переворачивать. Но она все еще могла видеть их в своем воображении: Маска пепла — текущий момент, Маска ночи — путь, Лик золота — конец. Разрушение, несчастье
Она перевернула карты. Все три карты были точно такими, какими она их видела.
"Это чертовски обескураживает", — пробормотал Седж. Затем он пожал плечами, как собака, сбрасывающая воду. "А ведь ты знаешь эти карты. Должно быть, узнала их по рубашке". В этом не было ничего невозможного. Колода Иврины была пропитана и выдерживала износ от использования лучше, чем большинство других — но не идеально.
Глаза Рен горели, она забыла моргнуть. Тесс нерешительно спросила: "Разве это обязательно должно означать что-то плохое? Лицо из золота — это богатство, не так ли? Я знаю, что в твоем кошмаре это было плохо, но здесь это может означать что-то другое. Может быть, они снова разбогатели".
Рен сглотнула автоматическую усмешку, которая появилась на ее губах. Три карты; два возможных толкования для каждой. Маска Пепла — это разрушение, без сомнения. Разве она не видела, как сгорает тело Леато всего несколько часов назад? Но две другие… означают ли они катастрофу и жадность, или же предотвращение катастрофы и возвращение к процветанию?
Должен был найтись способ убедиться, что это именно так. Помочь Трементисам, а не позволить их несчастью разорвать их на части. Но когда Рен собралась собрать карты и задать вопрос, Тесс перехватила ее с чашкой. "О, нет. Ты не притронешься к ним, пока не выспишься. Выпей это, и мы посмотрим, как это на тебя подействует".
Рен отпрянула от чашки, как от гадюки. "Что это такое? Что ты собираешься со мной сделать?"
"Поможет тебе уснуть", — терпеливо сказала Тесс. "Я получила его от врача Варго — он сказал, что ты всю ночь не спала из-за плохих снов. У меня есть для тебя хороший ромашковый чай и лавандовые пакетики в постельном белье. Мы быстро распилим тебе лес, и посмотрим, не почувствуешь ли ты себя лучше утром.
Никакого яда. Зачем Тесс хотела их отравить? Рен выпила лекарство, морщась от вкуса, и приняла все, что Тесс предложила ей после этого.
Но еще до того, как она легла, она поняла, что это не поможет. Злыдни поймали ее. Они убили Леато, но при этом оторвали часть ее самой, и она больше никогда не сможет уснуть.
15
Лицо из стекла
Лягушатник, Нижний берег: Киприлун 20
У Рен было гораздо меньше практики быть Арензой, чем у Ренаты. На следующее утро ей пришлось трижды переделывать макияж, все время ругаясь, прежде чем Седж признал его достаточно хорошим для сдачи экзамена. "Ты уверена, что хочешь это сделать?" — спросил он, когда она наконец закончила.
"Это ты сказал, что он будет более подозрителен, если я не приду", — мрачно ответила она. "Скажи мне, какой у меня есть другой выход?"