Маска зверя
Шрифт:
— Не притворяйся, ты понял о чём я. На кой чёрт сдалась вся эта крайне опасная возня магу, не так давно взявшему ранг мастера?
— Хм, наверное, ты хотел спросить, что же такого стоящего я мог получить взамен, и не продешевил ли ты сам?
— Можно выразиться и так, — что уж отпираться, такое меня действительно интересовало.
— Я бы предпочёл обсудить это чуть позже. Как закончишь свои дела, загляни ко мне в гости. У меня для тебя есть интересное предложение.
С этими словами он передал мне листочек бумаги, на котором был записан адрес. Пуёль, это в Империи, там мы однажды ненадолго останавливались.
— А разве мои
— Это тебе лучше уточнить у своего заказчика, — Кромвель кивнул на Ульдага, который сидел на другом конце стола и обсуждал что-то с князем. Или, лучше сказать, с будущим королём.
После смерти Сверсена магистр Шад отвёл войска обратно в Греш. Он временно возглавит род, вплоть до совершеннолетия одного из наследников. К тому же он пожелал провести последние дни, отведённые Загоррику, подле него, ну или хотя бы поучаствовать в церемонии прощания, если не успеет застать его в живых.
Бродрик же, похоронив и почтив память погибших, решил, что настало время праздновать. Он отчего-то не спешил возвращаться к своей супруге и предавался пьянству и разврату с местными девицами. Словно пытался отвести душу напоследок. На третий день, устав пить в одиночестве, он надумал устроить всеобщий пир. Надо было видеть лицо барона Волка, погребакоторого были опустошены, а по деревням скуплена вся провизия. Я даже слышал, как он яростно шептал Ульдагу, что если Загоррик не соизволит уйти в мир иной в самое ближайшее время, то он отправит туда Бродрика. На что мастер его успокаивал обещанием возместить потери, когда всё закончится.
Усадив за общий стол своих сторонников и ещё недавних врагов, князь не забыл и про отличившихся в бою командиров и самых доблестных воинов. В общей сложности набралось человек тридцать. Впрочем, несмотря на такую толерантность о субординации никто не забывал, и места распределялись строго по иерархии. Разве что Ульдаг сидел по правую руку от князя, что не соответствовало его положению в обществе. Но я бы посмотрел на того, кто из сидящих в зале посмел бы ему об этом сказать в лицо.
Зато мне отвели место аж в середине стола, как первому сразу после всех благородных. Большая честь, если подумать. Если же подумать ещё раз, то мне на это было насрать. Слева от меня, на один стул поближе к князю сидел Кромвель. Свои права в Империи он ещё не оформил, а потому в статусе ненаследного аристократа находился даже дальше, чем Гунмир. Тот, кстати, не скрываясь, подслушивал наш разговор и даже решил принять в нём участие.
— Не торопись с решением, Мазай. Осенью в период листопада в баронстве Сохран обычно царит приятная погода. Чем не повод провести там немного времени с пользой, прежде чем с головой окунуться в имперскую грязь?
Я вежливо кивнул наследнику Хермира, не став задавать никаких вопросов по поводу такого намёка на место встречи. Если будет по пути, почему бы и не заглянуть? Но и спешить с обещаниями точно не стоит. А что касается загадок, то скоро и так всё станет ясным. Уж больно горят глаза молодого Волка в нетерпении поделиться новостями. Несмотря на его талант полководца ему ещё многому предстоит обучиться, прежде чем возглавить род. Как минимум отцовской сдержанности и хладнокровию.
Громкий голос Бродрика оборвал разговоры и оторвал людей от трапезы:
— Тишины. Я прошу тишины, — князь величественно возвышался над столом, обводя всех присутствующих взглядом, ненадолго задерживаясь на каждом из них. — Я знаю, что половина
Гул голосов, в основном принадлежащих неблагородным воинам, пронёсся по залу, означая несогласие с таким тезисом. Бродрик же легонько стукнул по столу, от чего стоящие на нём чашки и кубки зазвенели, заставляя роптавших умолкнуть.
— Пожалуй, кроме тебя, наёмник, — продолжил он, и сейчас его взор был прикован ко мне. — Несмотря на былое ты не так уж сильно жаждешь мести, а если договориться о цене, то и вовсе готов на этот кол насадить моих врагов. По-своему ты честнее всех здесь собравшихся.
И снова несогласный ропот пронёсся над столом.
— Тишины! — рявкнул Бродрик. — Я просил тишины. Дайте вашему князю сказать последние слова. Мастер Ульдаг говорит, что король Греша сегодня скончался. А значит, мне предстоит отправиться на родину, чтобы взойти на трон и править своим народом. Дела северных баронств я передаю в руки совету родов, как это было до моего прихода. Надеюсь, вы уяснили урок и не повторите своих ошибок. Поодиночке вы ничего не стоите в этом мире, каждый захочет вас сожрать. Лишь вместе вы сможете дать отпор сильному врагу. Ровно так, как это было совсем недавно, когда вы разбили армию моего кузена. Это сильная земля, которая помнит дух ваших предков, и пусть таковой она и останется. Празднуйте! Меня же ждёт дорога.
Более не говоря ни слова, Бродрик покинул пиршественный зал, оставив большинство присутствующих в замешательстве. Но далеко не всех. Не прошло и получаса, как слово уже взял барон Хермир.
— Княжество осталось без князя, — также как и Бродрик к пирующим он обращался стоя. — И теперь нам нужно решить, жить ли нам, как и прежде, порознь, или же выбрать нового правителя для этих земель.
— Уж не себя ли ты хочешь предложить, Волк? — спросил воин, сидящий напротив меня, и которого, судя по гомону, поддерживала часть людей, ещё недавно стоявшая на службе у князя. Им такой поворот вряд ли понравился.
— От чьего имени ты говоришь, Киммир? — с угрозой в голосе спросил Хермир. — Своего или же баронессы? Ибо если от своего, то тебя казнят за дерзость, а если от рода Клён, то у тебя ещё будет возможность высказаться, когда придёт время.
— От рода Клён, — выдавил Киммир.
— Что ж, прибереги слова, и тогда твой голос будет учтён. Пока же я лишь хочу созвать совет, — убедившись, что был услышан, барон продолжил уже куда более радостным тоном. — Впрочем, не завершать же такой день столь серьёзным разговором. Есть у меня куда более дельное предложение — отпраздновать помолвку моего сына, нашего славного полководца Гунмира с очаровательной Вереной, прекраснейшим сокровищем баронства Сохран.
Барон Сохран, статный мужчина, прибывший в замок уже после окончания всех сражений, и сидящий сейчас прямо напротив барона Волка, тоже поднялся, чтобы всем было ясно, о чьей дочери идёт речь.
— Это ещё младшие пока не подросли, — сказал он. — Скоро мне от всей этой красоты уже жизни не будет.
Вид отца дочерей, незнающего куда их пристроить, невольно вызвал улыбки у захмелевших воинов. Что бароны, что простые и неблагородные папаши, все они маялись одной бедой. А вот меня куда больше интересовало совсем другое. Баронство Сохран имело общую границу с Северным княжеством. А ещё у его правителя было много детей — пять дочерей и ни одного сына.