Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?
Шрифт:
– Родионова, пошли-ка, отойдём.
– И тебе привет, Макс, - тон вышел совсем недружелюбным.
Максим грубо схватил меня за локоть и потащил к ближайшей аудитории. Заглянул, проверил и втолкнул в помещение.
– А теперь поговорим, - он плотно прикрыл за собой дверь, скрестил руки на груди и упёрся в меня кровожадным взглядом. Я неосознанно поёжилась и обхватила плечи руками.
– Вижу, кто-то что-то знает, - злобно бросил Максим.
– Где Тима?
– Понятия не имею, - пожала плечами и заставила себя успокоиться
Смольный сжал переносицу, потёр подбородок и глубоко вздохнул.
– Слушай, Оксана, если ты что-то знаешь, лучше скажи. Я не Тимка, силу применять не буду, но и церемонится сейчас не стану.
– Да поняла уже, - буркнула я и уселась на ближайшую парту. Максим подошёл почти вплотную, упёр руки в столешницу по обе стороны от меня и приблизил своё лицо. Причём так, что пришлось прогибаться назад, чтобы не столкнуться с ним лбом.
– Говори всё, что знаешь, - угроза клокотала в его голосе, а вот во взгляде... Бр-р-р. Только этого не хватало. Неужели Максу не на ком выплеснуть свою сексуальную активность?
Я упёрла ладони в грудь парня и чуть толкнула.
– Дистанцию держи.
– Рассказывай!
– надавил Смольный, не думая шевелиться. Тоже, что ли, реконструктор? Откуда в этих парнях столько силы?
Фыркнула, снова отклонилась, вытаскивая из кармана телефон Морозова, и сунула под нос Максиму.
– Вот. Твой дружок забыл у меня в пятницу.
Макс тут же выхватил мобильный и начал тыкать в кнопки.
– Расслабься, он вчера сел.
Смольный замер, одарил жёстким взглядом и снова навис надо мной.
– Рассказывай.
– Что ты о нём так беспокоишься? Мне казалось, в девятнадцать парень может сам о себе заботиться. Без всяких нянек.
Телефон Морозова грохнулся об пол, а руки Максима до боли сжали мои плечи и несколько раз встряхнули. Голова задёргалась как у китайского болванчика и перед глазами всё поплыло. С детства не люблю подобные встряски. Меня, вообще, на кочках начинает мутить.
Слава Богу, отпустил. Жаль не отошёл. Я зажмурилась, сглотнула и несколько секунд сидела неподвижно, слушая зловещее пыхтение парня над собой.
– Ксюш, - мягко заговорил Максим - куда-то исчезла вся злоба, осталась только паника. Я приоткрыла правый глаз и опасливо осмотрела через образовавшуюся щёлочку растревоженного парня. Что же мог в прошлом натворить Тимофей, что Макса сейчас едва ли не трясет?
Решила больше не тянуть и всё рассказала...
– Ты дура!
– авторитетно заявил Смольный и заходил туда-сюда, раздражая своим мельтешением. Знал бы он, насколько я согласна с его мнением!
– Бывает, - тихо вякнула я и удостоилась гневного взгляда парня. Видимо, ошиблась, когда причислила Макса к белым и пушистым. Они с Морозовым два Чудовища, только один этого не скрывает, а второй маскируется
Максу я рассказала всё, кроме памятного разговора с некой Евгенией. Меня до сих пор одновременно распирают злость и гордость за содеянную шалость. Может, на всякий случай уточнить у Максима, кто это такая, а то потом...
Отмахнулась от этой глупой идеи. Плевать! Будем считать, что я отомстила Морозову за всё и сразу.
Но извиняться за родителей всё равно придётся. Я так хочу! По себе знаю, каково это: терять близких. Да, и пусть моя мать меня бросила, а не умерла - это тоже тяжело, особенно для пятилетней девочки, которой говорят, что мама больше не придёт. Не будет рассказывать сказки перед сном, не поцелует, не скажет, что любит.
"Мама не вернётся, мы ей больше не нужны", - огорошил нас с братом отец и с головой ушёл в работу, чтобы доказать, что он не хуже. В тот момент ему была нужна поддержка, и мы с Кешкой старались, как могли. Получали только лучшие оценки, примерно себя вели, не просили ничего, обходясь старыми вещами. У нас не было денег даже на приличную одежду. Неделями питались одними макаронами, которые варила пятилетняя неумеха. А отец вкалывал, как проклятый, появляясь дома только чтобы помыться и переодеться. Он восстанавливал свой разрушенный бизнес. И добился своего. Доказал себе и другим, что он лучший. Потом из мести разорил компанию мужика, к которому ушла мать. А она...
Как только поняла, что империи её нового "любимого" мужа пришёл конец, ушла к другому. Отличная у меня мама. Мечта любой дочери.
В горле застрял противный давящий комок, вечный предвестник слёз. Детская обида была очень сильной, чтобы иногда напоминать о себе и сейчас. Я сжала кулаки - короткие ногти впились в кожу ладоней, лишь немного отрезвляя.
Но, пару секунд спустя, из накатившей апатии меня легко вывел Смольный, его пристальный взгляд буквально вырвал из хватки ядовитых детских воспоминаний.
Быстро стёрла влагу с глаз и высокомерно посмотрела на парня.
– Прости, если напугал, - записав моё состояние на свой счёт, извинился Максим. Я только хмыкнула и мотнула головой. Макс удивлённо приподнял брови.
– Ты здесь ни при чём, но ты можешь кое-чем помочь. Знаешь ведь, где живёт Тимофей?
– Даже не думай!
– выставив руки перед собой, отрезал парень, развернулся и зашагал к двери.
– Сам съезжу, и если он опять...
– Что опять? Я с тобой!
– бегом догнала его и вцепилась в руку Максима.
Он остановился, бросил на меня убийственный взгляд, встретился с точно таким же и вздохнул.
– Я тебя не повезу.
– И не надо, скажи адрес, сама доберусь.
– Нет!
– попытался освободить свою руку из моих цепких пальцев. Не смог, а больно мне делать не захотел.
– Оксан, отпусти по-хорошему.
Нет уж, дорогой друг моего врага! Ты меня к нему отвезёшь!