Маскарад повесы
Шрифт:
— Какой вы выбрали костюм для маскарада у лорда Саппертона? — спросила она, когда они шли через гостиную. — Скажите, и я открою вам, кем наряжусь я!
— Пока не решил, но, возможно, я наряжусь самым оригинальным образом — самим собой!
Джулия изумленно раскрыла глаза, а потом скорчила гримаску и игриво хлопнула его по руке веером.
— Ах, я должна была догадаться, что вы ни за что не откроете мне своей маленькой тайны!
— Ты опять уколола меня, негодница! — вскрикнула Кэт. — Поаккуратней, пожалуйста!
— Терпите,
Кэт посмотрела на себя в зеркало, разгладила платье на талии, на бедрах и улыбнулась: оно ей очень шло. Это платье по моде елизаветинских времен принадлежало покойной матери, которая надевала его на бал-маскарад десять лет назад, поэтому его требовалось немного подправить по фигуре новой хозяйки. Корсет — обязательная принадлежность женского туалета той эпохи — совершенно не давал Кэт дышать, но жертва, которую она приносила на алтарь красоты, не была напрасной: прилегающий лиф подчеркивал ее тонкую талию даже лучше, чем платья, введенные в моду французской императрицей Жозефиной. Интересно, понравится ли ее наряд Джеймсу?..
Кэт сознавала, что темно-зеленый цвет удивительно идет к ее белой коже, но погода стояла теплая, и в бархатном платье с большими тяжелыми рукавами было слишком жарко.
— Надеюсь, к маскараду станет хотя бы немного прохладнее, — заметила она. — Иначе я просто задохнусь и изжарюсь!
Поднявшись на ноги, Мэгги оглядела свою госпожу, и ее живое сметливое лицо расплылось в довольной улыбке.
— Мистер Бакленд наверняка одобрит ваш костюм, мисс!
— При чем здесь Бакленд? Что ты имеешь в виду?
Но Мэгги только улыбалась, озорно поблескивая темными глазами. Внезапно за окном послышались отдаленный стук колес и два длинных гудка дорожного рожка, гулко повторенные эхом в старой каштановой аллее.
— Джаспер! — прошептала обрадованная Кэт.
Наконец-то он вернулся! Может быть, все не так плохо, как она думала? Что, если он не проиграл последние крохи, а выиграл целое состояние?!
— Скорее, Мэгги, помоги мне переодеться, — заторопила она горничную, тщетно пытаясь освободиться от сколотого булавками маскарадного костюма.
Пока Кэт натягивала утреннее платье в белый цветочек и приглаживала выбившиеся из пучка на макушке прядки, древняя карета Джаспера остановилась у крыльца. Девушка выглянула в окно, ожидая увидеть выходящего из экипажа отца, но он не появился. Вместо этого кучер спрыгнул с козел и направился к дверям дома.
У Кэт упало сердце. Она отвернулась от окна и закрыла глаза. Отец опять напился!
С трудом держась на ногах, Джаспер, всклокоченный и грязный, так навалился на ее плечо, что Кэт насилу довела его до гостиной, где он тут же рухнул на стоявший у окна диван и захохотал, обдавая ее тошнотворным запахом винного перегара.
— Теперь ты уже не будешь приставать ко мне: «Давай урежем расходы, папа!» — еле ворочая языком, злорадно выкрикнул он. — Ничего больше нет, я все проиграл!
Похолодев, Кэт отшатнулась, как от удара.
— Ты слышишь?! Я проиграл усадьбу и все земли! — Он снова захохотал, но тут же схватился за голову и скорчился от боли. — Ох, как мне плохо!
Кэт прижала руку к груди, чтобы унять неистово колотившееся сердце. Оглушенная ужасным известием, она не видела ничего вокруг. Все плыло у нее перед глазами. Как теперь жить?! Кэт пошатнулась, попятилась к застекленной двери и, как сомнамбула, вышла на террасу. Потом она спустилась на посыпанную гравием дорожку, разделявшую сад на две части, и побежала, миновав аккуратно подстриженную лужайку, по высокой траве к темневшему впереди лесу. Волосы ее разметались по плечам, ветка остролиста порвала ей юбку, но Кэт мчалась вперед и остановилась только под спасительной сенью буков.
От долгого бега она задыхалась, ныло сердце, из глаз катились горькие слезы. Она ненавидела Джаспера. Она ненавидела своего отца.
Бакленд открыл полученную от стинчфилдского портного коробку и довольно улыбнулся: маскарадный костюм — черный с золотом камзол и такие же панталоны — был чудо как хорош, его дополняла черная бархатная шляпа с широкими полями и белым страусовым пером. Бакленд заранее выспросил у Мэгги, как собирается нарядиться хозяйка, и приготовил Кэт сюрприз: она будет королевой, а он — ее придворным.
Джеймс задумчиво сидел перед холодным камином, зажав руки между колен и чуть наклонившись вперед. Уставившись на измазанную сажей кочергу с бронзовой ручкой, он в сотый раз вспоминал стихи Руперта и слова Кэтрин о произведениях Эшвелла. Как она превозносила его поэтический гений, каким огнем горели ее чудесные карие глаза! Джеймс поморщился, как будто у него болел зуб. Он был готов отдать дьяволу свою бессмертную душу, лишь бы услышать такие слова о собственных стихах, не прячась под чужой личиной!
Окинув Бакленда хмурым взглядом, Джеймс вдруг почувствовал, что в его душе шевельнулась неприязнь. Что задумал этот человек, с глупой улыбкой рассматривающий бархатный камзол и нелепую шляпу с пером? Ах да, будет маскарад, и Джордж, видимо, рассчитывает на нем вскружить голову Кэтрин, потешить свое очерствевшее сердце очередной победой… Нет, этому не бывать!
— Знаешь, я хочу жениться на мисс Дрейкотт! — звенящим от напряжения голосом произнес Джеймс, сам не ожидавший от себя такой смелости.
Бакленд на мгновение замер с шляпой в руках, потом положил ее обратно в коробку и посмотрел на друга. Итак, слово было произнесено. Джеймс, сам того не зная, бросил ему вызов, заложил первый камень в основание стены, которая вскоре встанет между ними!
— Ты ее любишь? — тихо спросил Бакленд.
— Разумеется, люблю! — раздраженно бросил Джеймс. — Что за глупый вопрос! Она прекрасна, как богиня, я влюбился в нее с первого взгляда! А ты… — Он вдруг вскочил и крикнул, дав волю своей неприязни: — Ты недостоин сдувать пылинки с ее туфель!