Маскарад повесы
Шрифт:
— Да, по деревьям вы лазать умеете, — улыбнулся Бакленд. — Однако не слишком хорошо — ведь, помнится, однажды вы не могли сами спуститься на землю, и Джеймсу пришлось вам помогать.
Кэт вспыхнула:
— Вы отлично знаете, что я только притворялась беспомощной!
— Разумеется, знаю, но я хотел услышать это от вас, — сказал он и улыбнулся еще шире, но потом вдруг посерьезнел. — Вы одна из самых красивых женщин, которых я встречал. Почему же ваша мать не вывозила вас в Лондон, в большой свет? О, простите, — спохватился он, вспомнив, что Кэт рано
При мысли о матери у Кэт перехватило горло, защипало глаза, и она лишь махнула рукой в ответ. Через мгновение, однако, справившись с собой, она заговорила чуть хрипловатым голосом:
— Как глупо с моей стороны! Я уже давно не плакала… А вы опасный человек, Бакленд! Наверное, именно так вы обольщаете женщин — выспрашиваете всю подноготную, втираетесь в доверие, заставляете их зависеть от вас? — По щекам Кэт все-таки побежали слезы. — О, простите, я сама не знаю, что говорю!
— Если вы вообразили, что я разговариваю о серьезных вещах с красотками, которые со мной заигрывают, то вы глубоко ошибаетесь, — нахмурился Бакленд. — Настоящими чувствами я не играю. Я не хотел причинить вам боль, заставить плакать или влюбить в себя, если вы это имели в виду.
Он собирался еще что-то добавить, но в этот момент Лидия вдруг зашевелилась и, приподняв голову, сонно спросила:
— Что случилось? Мы уже в Эджкоте?
— Нет, спите, дорогая, — ответил Бакленд и легонько погладил ее по голове. Лидия по-детски положила ладони под щеку и снова заснула. Поймав взгляд Бакленда, Кэт беззвучно произнесла: «Извините меня!» Боясь вновь потревожить девочек, она стала молча смотреть в окно. Интересно, какой была та женщина, которой удалось завоевать сердце Джорджа Бакленда?..
От долгого сидения в одной позе у Кэт затекли спина и ноги, поэтому девушка очень обрадовалась, увидев в окно домишки деревни Элдгроув.
Взволнованная долгим отсутствием дочери, миссис Гвендолин Керни выбежала из дома навстречу карете. Она обняла Фанни и в самых прочувствованных выражениях поблагодарила Бакленда за заботу.
— Мне это было совсем не трудно, — улыбнулся он. — Должен признаться, в дороге я заставил Фанни выпить пару глотков ромового пунша, чтобы она не простудилась. Бедняжка очень беспокоилась, что вы этого не одобрите.
— Вы поступили совершенно правильно, мистер Бакленд, — с доброй улыбкой ответила миссис Керни. — Ведь сегодня ночью так внезапно похолодало. Я очень благодарна вам за заботу о моей Фанни!
Слушая ее, Бакленд думал, насколько эта милая женщина с простыми, безыскусными манерами не похожа на кривляку миссис Криклейд, хотя они обе происходили из купеческих семей и считались в стинчфилдском обществе парвеню. Чтобы выразить миссис Керни свое почтение, он проводил ее до самых дверей, чем снискал еще большую благодарность и симпатию почтенной матроны.
— Вы благородный человек, мистер Бакленд, — снова улыбнулась она.
Дорога до Эджкота показалась путешественникам совсем короткой, потому что проснувшаяся Лидия, свежая и отдохнувшая,
— Я знал, что на вас можно положиться, — сказал он Бакленду. — Не сочтите за труд, отвезите, пожалуйста, домой нашу милую Кэтрин!
Бакленд заверил сэра Уильяма, что все будет в порядке, и баронет захлопнул дверцу.
Без Фанни и Лидии карета показалась Кэт огромной и пустой. У девушки сжалось сердце — теперь, когда они остались одни, ничто не помешает Бакленду снова ее поцеловать! И о чем только думает сэр Уильям? Она сцепила руки на коленях и замерла, стараясь не смотреть на попутчика. Оба хранили молчание, и Кэт решила, что это к лучшему, она очень боялась, что не устоит перед его обаянием, и от волнения даже начала легонько дрожать.
— Да вы совсем окоченели! — воскликнул Бакленд. Накинув ей на колени плед Лидии, он хотел было взять ее за руки, чтобы согреть, но внезапно замер. Он не должен к ней прикасаться! Нельзя снова ступать на роковой путь, который однажды уже привел его к катастрофе… Между тем дождь все сильнее барабанил по крыше кареты, похоже, за окном разыгралась настоящая буря. Неожиданно в стекло ударил шквал дождя и ветра, испуганная Кэт отшатнулась, и в то же мгновение Бакленд пересел к ней. По его лицу было заметно, что он на что-то решился.
— Нет, не надо! — шепотом запротестовала девушка и выставила вперед руку, словно хотела его оттолкнуть. Зря, потому что он тут же молча и бесцеремонно завладел этой рукой.
Кэт почувствовала, что у нее перехватило дыхание, она не могла больше вымолвить ни слова. А над их головами на крышу кареты с ревом обрушился такой ливень, словно разверзлись хляби небесные. Внутри стало совсем темно. Кэт попыталась вырвать руку — бесполезно, Бакленд держал ее крепко. Его молчание начало ее пугать. Она знала, что должна сказать что-нибудь сама, как-то разрядить напряжение, и тогда Бакленд тотчас оставил бы ее в покое. Но вместо этого Кэт только беззвучно шевелила губами. Ирония судьбы — она столько раз мастерски парировала его насмешки, остроумно отвечала на его колкости, но стоило ему прикоснуться к ней, как она потеряла дар речи…
По-прежнему молча Бакленд расстегнул на ее запястье маленькую жемчужную пуговку, стащил перчатку и, перевернув ее руку ладонью вверх, прижался к ней губами. Кэт захотелось крикнуть что есть мочи, чтобы прекратить это безумие, она набрала в грудь побольше воздуха, но Бакленд внезапно поднял голову, и тишину нарушил его глубокий, выразительный баритон.
— Во тьме пленительны свиданья,
Прохладны и нежны ланиты дев младых.
Молчи, красавица, храни очарованье
Запретных радостей ночных… -