Маскарад со смертью
Шрифт:
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно.
– Послушайте, сегодня утром приходил незнакомый господин, который так же представился присяжным поверенным окружного суда и тоже просил меня вернуть ему какой-то пузырек.
– Да… Дело обстоит гораздо хуже, чем я ожидал, – медленно проговорил адвокат и озабоченно нахмурился, а потом спросил: – А как выглядел мой «коллега»?
– Он несколько моложе вас. Правда, с усами. К сожалению, больше добавить нечего.
– Он, очевидно, вам угрожал?
– Да.
– Послушайте, Петр Никанорович,
– Я категорически отказываюсь понимать, о чем идет речь!
– Вы зря не хотите прислушаться к моему совету. Поймите, к вам подходил тот, от чьей руки погиб господин Жих! Вы разговаривали с убийцей! И нет никаких гарантий, что вслед за мной он снова не наведается к вам, и тогда…
– Я попрошу вас, господин адвокат, оставить угрозы. А то ведь, не ровен час, мне придется обратиться в полицию.
– Вы знаете, меня бы это вполне устроило. И, наверное, если бы вы передали все властям, вас бы это спасло. Проявите благоразумие и верните то, что вам не принадлежит, тогда, по крайней мере, вы сохраните себе жизнь. Поймите, другой альтернативы нет.
– Мне пора ужинать, и, к сожалению, уважаемый Клим Пантелеевич, я больше не имею возможности продолжать эту бессмысленную беседу и вынужден с вами проститься.
– Жаль, что вы не вняли моим словам. Знаете, я предполагал, что наш разговор может закончиться именно так, и поэтому прихватил с собой вот этот флакончик. Он точная копия того, что ищет преступник. Позвольте, на всякий случай, оставить его у вас. И если душегубец к вам явится – отдайте ему мой пузырек. Возможно, это спасет вашу жизнь. – Клим Пантелеевич поставил микстуру на полку шкафа. – И все-таки, если вдруг передумаете, сообщите мне, и я смогу вам помочь. До свидания.
Ардашев открыл дверь и почему-то обернулся – на него смотрели испуганные глаза уже приговоренного к смерти человека, который наивно рассчитывал перехитрить судьбу, играя с ней в рулетку.
37
Под звук фанфар
– Разрешите приветствовать истинных героев. – Губернатор подходил к каждому из приглашенных и крепко жал руку.
– В отношении вас, Владимир Карлович, мною направлено представление Его Императорскому Величеству о награждении орденом Владимира IV степени. Надеюсь, пригласите на торжество?
– Непременно, Петр Францевич.
Было заметно, что Фаворскому излишнее внимание доставляет неудобство, и он ждет не дождется, когда весь этот церемониал закончится. Тем более что сегодня он собирался официально просить руки Вероники Высотской. Это решение он принял еще вчера, когда они везли пойманных преступников: «Вот так однажды нарвусь на шальную пулю, и все… Похоронят за казенный счет да отсалютуют напоследок. А через год никто
Из-за недавних нападений на почтовые кареты ротмистру все чаще приходилось бывать на городских кладбищах. И в скорбные минуты прощания с теми, кого не пощадила рука хладнокровных убийц, отвлекаясь от скупых траурных речей чиновников и заунывного бормотания священника, он стал вдруг задумываться о смерти. И каждый раз жандармский офицер чувствовал, как по спине кипятком растекался страх, который он гнал от себя прочь, но так и не мог полностью от него избавиться. Раньше с ним такого не было.
Перед Васильчиковым Рейнбот остановился, улыбнулся, немного помолчал и, протянув руку, сказал:
– Ну, а вам, господин поручик, целых две награды: во-первых, командование драгунского полка освободило вас от отбывания оставшихся двух суток на гауптвахте, а во-вторых, ваше полковое начальство внесло вас в список офицеров, досрочно представленных к присвоению очередного воинского звания. Полагаю, вам снова вернут чин штабс-ротмистра.
– Рад стараться, ваше превосходительство! – Офицер браво стукнул каблуками, склонив одновременно голову. Но уже через мгновение по его лицу пробежала тень безразличия и некоторой усталости.
– Ну, а вы, дорогой мой Антон Филаретович, не уберегли себя. Надо было бы поостеречься! Все только и говорят о вашем подвиге! Сражались геройски и себя не жалели! И поэтому я ходатайствовал о награждении вас серебряной медалью за храбрость IV степени. Ну и позвольте выделить вам на лечение сумму в размере пятисот рублей. – Губернатор протянул казенный конверт из пергаментной бумаги серого цвета.
У сыщика на глазах навернулись слезы радости. Забыв о том, какая рука у него больная, он попытался протянуть забинтованную, висевшую на перевязи руку, но быстро опомнился и, подав левую, проговорил:
– Ваше… высокопревосходительство! Я и впредь, завсегда… Государю нашему императору… верой и правдой… Жизнь готов положить… Премного благодарен… Рад стараться!
– Также хочу объявить, что начальник сыскного отделения господин Поляничко представлен к ордену Станислава III степени с мечами и бантом. Начальник губернской полиции господин Фен-Раевский награждается орденом Святого Станислава II степени. Итак, официальную часть на этом можно считать оконченной и я всех приглашаю пройти в банкетный зал.
Его превосходительство первым направился в соседнюю комнату, где на столе, накрытом белой скатертью, выстроились бутылки с шампанским, коньяком и сухим вином. Рядом теснились вазы с персиками, ананасами и виноградом. Нарезанные дольками апельсины соседствовали с раскрытыми коробками эйнемовских конфет. Прислуживали два официанта.
– Уважаемые господа! Я поднимаю этот бокал за государя нашего, за православную веру, за Отечество – за Русь-матушку и, в вашем лице, за ее бесстрашных сыновей! – Послышался хрустальный перезвон бокалов и негромкие поздравления.