Шрифт:
Вскоре после того, как ахейский флот вошел в периферическую область системы Илиона, его внешние сенсоры зафиксировали некое из ряда вон выходящее явление, расцененное их интел-матрицей как необъяснимое и неприемлемое. В самой гуще флота буквально из ниоткуда появилась сова. Облетев вокруг флота трижды (и трижды заслонив собой далекий огонек — солнце системы Илиона), птица решительно взяла курс на «Микены» — собственный корабль предводителя ахейских мужей. Казалось, сова сейчас разобьет голову о корпус корабля… но
Тут же сову заметили внутренние сенсоры, доложив, что пернатое существо носится по обширным коридорам и залам «Микен», то воспаряя к потолку, то пикируя вниз. Матрицы сенсоров собрались было пробить тревогу, но получили команду «сверху»: препятствовать сове возбраняется, ибо перед ними вестница богини Афины.
Спустя несколько секунд сова была уже у цели — в покоях Агамемнона, верховного капитана ахейского флота. О том, что последовало далее, исторические анналы умалчивают, но еще через час Агамемнон объявил команде, что желает устроить грандиозный бал.
Жена капитана, Клитемнестра, ничуть не удивилась: ее капризный и своевольный, как малое дитя, супруг прямо-таки обожал всякие забавы. Про себя она подумала, что бал — это уже слишком, но перечить мужу не стала: она любила Агамемнона и старалась ему потакать. Вскоре подготовка к балу уже шла полным ходом. По другим кораблям были разосланы мазерограммы о том, что всем капитанам надлежит прибыть к Агамемнону на гранд-маскарад.
– Лучше б твой брат размышлял, как одолеть нам троянцев, — сказала Елена своему мужу Менелаю.
Капитан «Спарты» скривился. Он не терпел, когда критиковали его старшего брата, но в данный конкретный момент был склонен согласиться с женой. На бал Агамемнона уйдет масса времени и сил — времени и сил, которые следовало бы потратить на планирование штурма Илиона, родины троянцев.
– Быть на балу повелел он всем капитанам и женам их тоже. Лучше пойти, чем перечить безумцу.
– Но почему маскарад? Совсем заигрался твой братец. Ох, помяни мое слово, весь вечер придется нам Нестора слушать.
– Нестор — старейший из нас и мудрейший речами.
– Самый занудноречистый, ты хочешь сказать. Ой, Менелайчик, надулась Елена, — знал бы ты, как мне туда неохота…
Втайне Менелай разделял мнение жены, но не позволил себе одобрить его вслух.
К балу Ахилл выковал для своего друга Патрокла серебряный шлем. Увидев подарок, Патрокл рассыпался в благодарностях — шлем получился редкостной красоты. Тогда Ахилл показал ему шлем, в котором намеревался отправиться на бал сам. К удивлению Патрокла, шлемы были похожи, как две капли воды.
– Что ты задумал, Ахилл? Верно, хочешь, чтоб мы на празднике братьев играли? Я понял? Ахилл рассмеялся:
– Нет, драгоценный Патрокл, мы сыграем
Патрокл в недоумении посмотрел на друга. Ахилл расхохотался еще
громче:
– Ростом, сложеньем и ликом с тобою мы схожи. В этих же шлемах и в неукрашенных медных доспехах, что на моем корабле все корабельщики носят, не отличит нас никто друг от друга.
– Это такая игра?
Пожав плечами, Ахилл осторожно надел один из шлемов на голову Патрокла. Затем опустил забрало, так что остались видны лишь глаза и рот.
– Повеселимся же, друг мой. Пусть наша игра будет под стать Агамемнона хитрым причудам, — Ахилл надел свой шлем и тоже опустил забрало. — Так превращаемся мы в наши тени. Ведомо только богам, что за тайны подслушать сумеют две эфемерные тени на маскараде владыки ахейцев!
– Тайны?
– Слыхивал я, Агамемнон сюрприз нам готовит. Гостя позвал он.
– Гостя?
– Троянца.
Его подлинное имя было Берналь, но АльтерЭго настойчиво звал его Парисом.
– Привыкай. На время бала тебе придется принять это имя — так
угодно хозяевам.
– А зачем? Хоть бы объяснили, зачем, — ворчал Берналь. Когда ты крепко пристегнут ремнями к гравикреслу твоего крохотного корабля, заняться совершенно нечем — остается лишь ворчать да жаловаться. С кораблем АльтерЭго управлялся единолично; Берналь же путешествовал на правах багажа.
– Вероятно, это как-то связано с тем фактом, что все послания, поступившие от наших гостей, подписаны «Агамемнон».
– Верховный капитан ахейского флота. Бред!
– Фыркай, сколько хочешь, Парис, но мы о них почти ничего не знаем, и я бы посоветовал тебе воспринимать их серьезно. Для твоей же пользы.
– Скажи еще: «Для пользы всего Сирруса».
Берналь отфокусировал телескоп — единственный из бортовых приборов, предназначенный для наблюдения человеческим глазом. Его установили специально для Берналя. Родную планету он уже потерял из виду — как-никак, сорок миллиардов километров осталось позади, — но солнце системы (желтый карлик Анатолия) все еще было ярчайшим из небесных тел. Ну а Сиррус должен находиться в радиусе нескольких угловых секунд от Анатолии.
– По дому скучаешь? — спросил АльтерЭго.
– Скорее, психую, — ответил Берналь. — Когда в последний раз сиррусяне улетали в такую даль?
Берналь мог бы поклясться, что услышал, как гудят мозги АльтерЭго, хотя и знал, что ни один орган ИскИна гудеть не способен.
– Двести двадцать семь лет назад. Геолог и старатель Грениг. Последнее сообщение с ее корабля поступило, когда он находился на расстоянии сорока трех миллиардов каэм. С тех пор о ней ничего не известно.
– И никто не полетел ей вслед?