Маскарад в городе грехов
Шрифт:
Показалось, что с оглушительным звуком повернулся заржавевший железный штырь, словно эту дверь не открывали со времен основания Российской империи. Да и скрип петель наверняка разбудил людей и на другом конце города.
Но, к счастью, воя сирен не последовало, следовательно в каталажку нас не заметут. Хотя у меня в городе свой адвокат имеется — может, вытащит по доброте душевной. Правда, слова «папа» и «душевная доброта» вряд ли можно использовать в одном предложении.
Саркастичные мысли как обычно блуждали в моем
— Почему холодильники так сильно гудят? — шепнул Костик, следуя за мной по пятам.
— Может, старые? — чуть повернулась к нему и врезалась в Лешину спину.
Он шел передо мной, включив единственный фонарик, и сейчас шикнул, чтобы мы заткнулись. Ботаника мы оставили, как говорят, на шухере (черт, уже и лексикон переняла, пора записываться в преступники) — ну не успел мой протеже соскучиться по моргам.
— Стойте здесь, — сказал Леша и неслышно, выключив фонарь, двинулся дальше.
Я прислонилась к стене, найдя руку Клементьева, и прислушалась.
Сразу тишина, потом шорох чуть дальше… и упало что-то. И кто-то…
— Леша! — заорала я и бросилась в ту сторону, не подумав, что это может быть вредно для моего здоровья.
Глава 29
— Ивонна, стой! — зашипел Костик за моей спиной, но куда там.
Глаза немного привыкли к темноте, так что разбить свою дурную голову я не боялась.
Но все равно налетела на препятствие в виде мужской груди.
— Когда я говорю оставаться на месте — значит… Ай, отчаянная ты моя, что с тобой разговаривать, все равно по-своему сделаешь.
— Это не я отчаянная, а любовь.
— Лучшего признания я не слышал, — усмехнулся Леша.
— Ребята, я, конечно, все понимаю, но сейчас не время и не место. И вообще, вы невиданные извращенцы, если вас тянет на секс в морге, — встрял Костик. — Что случилось?
— Идемте.
Благоверный развернулся, и мы гуськом направились за ним. Леша включил фонарик, когда мы из коридора попали в помещение с холодильными камерами. В тусклом свете я заметила на полу неподвижное тело, Костик, судя по всему, тоже и спросил:
— Ты его грохнул, что ли?
— Обалдел совсем? — возмутился Леша. — Просто вырубил.
Клементьев нагнулся и пощупал пульс, а я в это время рассматривала лицо мужика, который уж точно санитаром не был.
— Он же был с Андреем в ресторане, — сказала я.
— Андреем?! — переспросил благоверный. — С каких пор он стал для тебя просто Андреем?
— Слушай, ревнивец, — снова подал голос Костик, — оставьте вы уже выяснение отношений на потом.
— Ладно, — согласился Леша, — давайте быстро, пока он не очухался.
Клементьев со знанием дела забрал у благоверного фонарик и осветил холодильники, а потом безошибочно подошел к одному из них. Вот что значит, когда человек в своей среде.
Холод в помещении усилился, когда Костик открыл
Мужик на полу застонал, и я подумала: вырубить его еще раз или уматывать отсюда.
— Уходим, — тихо сказал Костик, закрыв камеру.
Обратный путь прошел без приключений, и все вопросы я оставила на потом, а их было очень много.
Ботаник встретил нас претензией. Точнее, меня.
— Ты чего орала?
— Это нервное, — серьезно кивнула я.
Леша закрыл замок и сказал ждать возле дороги. Сам он, скорее всего, решил обогнуть здание, чтобы проверить, открыт ли главный вход. Я в этом очень сомневалась, и тогда возникает вопрос… Как парень Мележа оказался внутри? И следующий: что ему там понадобилось?
Дойдя до дороги, я уселась на обочину и сорвала травинку, намереваясь отправить ее в рот. Но тут меня остановил Костик:
— Надеюсь, она не хининсодержащая.
Тут же отпало желание жевать. Я отбросила сорванную траву и услышала шаги за спиной, а потом и голос, когда Леша заметил:
— Не июнь месяц, а тебе еще троих рожать.
Закатила бы театрально глаза, но в темноте вряд ли кто увидит. Поэтому, поднявшись, спросила:
— Есть где поговорить?
— Идите к той скале, где мы вчера встречались, — немного подумав, ответил благоверный. — Вы можете сократить путь этой дорогой, — указал он в сторону моря, где не было вообще ни одного фонаря. — Только спускайтесь аккуратно. Там очень крутой каменистый спуск.
— Разберемся, — заверила я. — Только фонарик дай.
Костик с Ботаником уже двинулись по дороге к склону, а Леша, вручив мне фонарик, притянул к себе и поцеловал. Ой, ноги от усталости подкосились. Ну а от чего еще? Целовались мы уже не первый год много и со вкусом, но, возможно, Клементьев прав. Мы самые настоящие психи, которых возбуждает морг, взлом замков и бесчувственные мужики на полу.
Леша укусил меня за губу и спросил:
— Так что у тебя за отношения с Мележем?
— Любовь с первого взгляда.
— Ивонна!
— Ты же меня бросил, умотал черт знает куда…
— Но ты все равно приехала.
Я запустила руки под Лешину футболку, и он выдохнул с сожалением.
— Надеюсь, под прикрытием ты здесь никого не трахал. Узнаю — убью обоих.
— После одной невыносимой рыжей адвокатши меня больше никто не возбуждает, — шепнул мне Леша на ухо, и снова ноги предательски подкосились.
— Насчет Мележа, — переняла я этот тон, — меня никто не возбуждает, кроме одного скрытного и пышущего феромонами следователя. Ладно, бывшего следователя, хотя я уверена, что твое увольнение только часть какой-то схемы.