Маскарад жизней
Шрифт:
– Да. Короче, не обращай внимания. Главное не истерит и не плачет. Я все! Собираюсь на работу. А ты поешь и сделай уроки до секции.
– Ладно, – бодро выдавила Олеся-в-Коле, заинтригованная сообщением о Лесе.
Толкнула дверь в комнату брата и, увидев девушку, застыла в шоке.
Глава 3
Алые губы, платье с цветочным принтом, еле прикрывающее попу, высокие каблуки, и длинные роскошные волосы до талии, так выглядят красотки на экранах. Коля очень старался преобразить сестру. В ее жизни именно этого не хватает, чтобы быть радостной. Увидев такую девушку, без разницы
– Ты что наделал? – завопила Олеся-в-Коле детским возмущенным голосом. Но быстро опомнилась, когда на лице Леси надулись обиженно губки.
– Коля, я тебя просила! – раздалась просьба старшей сестры у входной двери квартиры.
Олеся-в-Коле быстро закрыла дверь и вошла в комнату.
– Как интересно! – выдавила она, подходя к девушке. – Здорово, выглядишь!
– Я о-о-очень с-с-старался! – заулыбалась Леся. Коле хотелось поговорить, и он не обращал внимание на заикание. – Я-я в к-кино видел! Т-т-теперь т-ты.....
– Отличный труд! – перебила его Олеся. Еще бы не отличалась девушка от той, какой вчера была. Тени на веки в таком объеме Олеся никогда не помышляла накладывать. Цветов 5, наверно. Но смывать– это заставлять нервничать ребенка. Тут бы с платьем разобраться. Как он только это платье нашел? Она завесила его в шкафу так, что даже Милена не смогла найти. А это она ей покупала в прошлом году для похода на танцпол. Правда, так и не пошли туда. Олеся тогда высказала, что это платье для проституток.
– Нам надо к травматологу идти, а он такую больную не поймет, – поучал мальчик девушку. – Мне больничный обязательно надо получить. Ты же не хочешь завтра с утра на работу идти и там день просиживать. Сможешь прикинуться больной? – подмигнула ему.
Игра поможет ребенку вжиться в этот ужас, происходящий с ними.
– Д-д-джинсы надену, – направился в спальню сестер Коля-в-Лесе.
Олеся поспешила за ним, и обалдела, когда увидела, что творится на ее кровати, точнее, кровати Леси. Вся одежда, которая была у девушки, свалена в кучу. Понятно, о чем пыталась сказать Милена. Леся в своей жизни никогда себе такого не позволяла, наряжаться и краситься. Не в ее правилах, выставлять себя на показ, и бардак устраивать. Еще немного свободы брату, они быстро спалятся перед родней. Полный и тотальный контроль нужен над ребенком.
Коле, конечно, хотелось проявить свой характер во взрослой девушке. Когда еще, как ни во сне. Но сестра напомнила, что после больницы надо идти в секцию. А туда наряженной, как в кабак, лучше не ходить. Мальчики будут отвлекаться, и тренер просто вытурит Лесю оттуда. Оно ему надо?
Коля согласился с ней. Наряд можно приберечь на вечер, для бара. Но об этом сестре не скажет. Там уже сам сможет все делать. Она еще потом отблагодарит его, когда с помощью сна вылечит ей заикание.
По улице Леся шла, как обычно, привлекая внимание. Олеся-в-Коле крепко держала ее за руку. Со стороны казалось, что девушка ведет мальчика. Но было все наоборот. Не будь Олеси, Коля-в-Лесе переломал бы ноги. Шел разглядывая народ, который в свою очередь пялился на такую красавицу.
Травматолог, пухлый мужчина в возрасте 35 лет, тоже во все глаза уставился на Лесю. Ему бы на ногу, а не на лицо. Коля-в-Лесе от такого внимания заулыбался. Сестре надо женихов найти.
Олесе-в-Коле пришлось взять на себе роль старшего.
– Ей очень больно в щиколотке правой ноги. Она даже говорить от этого не может, – соврала, – речь сбивается от боли, – добавила, чтобы заикание списать на это.
Коля-в-Лесе кивнул головой, сморщившись.
– Какой заботливый брат, – похвалил мальчика врач, сладко улыбаясь.
"Подлизывается, – оценила Олеся, – чтобы брат помог неофициально ему с сестрой потом общаться. Вот только тебя мне на мою голову и не хватало, – мысленно процедила она! – Но придется подыграть, лишь бы больничный дал".
Когда врач спросил номер мобильного телефона, продиктовала ему без запинки Колин сотовый, невинно улыбнувшись.
Врачу, вероятно, затуманила мозг красота девушки, потому что, несмотря, что нога выглядела здоровой, открыл больничный лист, дав направление на рентген. На все готов, лишь бы еще раз ее увидеть. Ну и шут с ним, пожала ему Олеся-в-Коле руку, не замечая все большее и большее удивление взрослого от поведения ребенка.
А Коля-в-Лесе чуть не подпрыгивал от радости, когда шли в секцию. Сестра теперь знает, каким успехом пользуется. Проснется и перестанет наяву нервничать и раздражаться.
Вот только в секции Олесе-в-Коле пришлось несладко. Она пропустила несколько чувствительных ударов в спаринге. Благо тело брата хоть немного помнило приемы, иначе, теперь Колю пришлось бы в больницу отводить.
Она слышала, как Коля-в-Олесе пытался ей подсказать. Но заикание девушки не давало высказаться раньше, чем Олеся-в-Коле успевала поймать кулак. Да и Коля-в-Лесе тут же замолкал, как только видел устремленные на него взгляды. Что-то красота Лесе не помогала. Все пялились на нее с огромным удивлением, как будто она совершала что-то непотребное.
– Т-т-тебе не б-б-больно? – задал он вопрос, возвращаясь домой.
Олеся тяжело вздохнула. Она мечтала о дУше и кровати. Как ребенок может так заниматься три раза в неделю? Еще и уроки делать надо. Вспомнила, Милена ведь предупредила, сделать руки до секции. Ну, что уж теперь.
Дома их встретили родители. Коля-в-Лесе радостно поздоровался с матерью и обнялся с ней. Амалия Георгиевна обнялась с дочерью, слегка изумленная. Отцу девушка подала руку, вызывая тоже удивление от такого жеста. Олеся-в-Коле устало пошатываясь, ушла в комнату брата, а он войдя в комнату сестер, надел утренний подобранный наряд, сверху короткую коджаную курточку, туфли на высоких каблуках, взял сумочку с деньгами и банковской карточкой Леси.
Выйдя в коридор, направился на выход, стуча каблуками. Мать, готовившая ужин, выглянула на звук и разинула рот.
Амалия Георгиевна никогда не видела так наряженной младшую дочь.
– Леся, а ты куда? – спросила удивленно она.
Глаза дочери нахмурились. Губы поджались.
– Нет, я ничего не имею против, – решила мать смягчить тон. Дочери не мешает развеяться. Иначе, так и будет вечно раздражаться, и рыдать. – Ты одна пойдешь или с кем-то?
Коля-в-Лесе растерялся. Он не был готов к объяснениям во сне с родителями. У него другая миссия. Правда, речь сестры не располагала к долгому общению, поэтому он решил игнорировать мать, и молча двинулся к двери.