Маскарад

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Дилижанс отправлялся в семь утра, по ланкрским стандартам — чуть ли не в полдень. Ведьмы прибыли загодя.

— А я хотела купить сувениров. — проговорила нянюшка, притопывая ногами, чтобы согреться. — Для ребятишек.

— Нет времени, — отрезала матушка Ветровоск.

— Хотя какая разница, покупать-то их все равно не на что, — продолжала нянюшка.

— Сама все деньги растранжирила.

— Я? О да, Анк-Морпорк навсегда запомнит нянюшку Ягг.

— Деньги нужны для того, чтобы их тратить.

— Согласна.

К примеру, с их помощью я могла бы купить пару новых башмаков.

Нянюшка еще немножко попрыгала, что-то насвистывая сквозь зуб.

— Очень мило со стороны госпожи Лады, что она позволила нам пожить у нее за счет заведения.

— Ага.

— Хотя я не сидела сложа руки: играла на фортепиано, рассказывала анекдоты.

— Отблагодарила, то бишь, — кивнула матушка.

— А вчера приготовила печенюшки. И Особый Вечерний Соус к ним.

— Вот именно. — Лицо у матушки стало жестким, как кочерга. — А сегодня утром госпожа Лада поделилась со мной своими планами: она думает в следующем году уйти на пенсию.

Нянюшка еще раз окинула взглядом улицу.

— Молодая Агнесса, наверное, вот-вот появится, — сказала она.

— Не знаю, не знаю, — надменно ответила матушка.

— В конце концов, ей тут не очень-то светит. Матушка фыркнула.

— Она сама все решит.

— Ты, кстати, тоже шоу устроила. Удержать клинок голой рукой — не каждый сумеет. Все были потрясены.

— Ха! — фыркнула матушка. — Еще бы не потрясены. Людям же лень головой подумать. Хотя, казалось бы, чего тут ведьмовского? Спрятал в ладони какую-нибудь железную пластинку или еще что. Наипримитивнейший трюк. Но нет, люди предпочитают оставаться потрясенными. Тогда как если объяснение поискать, оно всегда найдется. А они, должно быть, сочли, что стали свидетелями какого-нибудь жуткого ведьмовства.

— Ага, но ведь… у тебя же в руке ничего не было, а?

— Дело не в этом. А если бы было? — Матушка окинула взглядом площадь. — Не говоря о том, что железо заговорить нельзя.

— Все верно. Только не железо. Хотя ведьма типа Черной Алисы что-нибудь придумала бы. Сделала бы свою кожу тверже стали… но ведь эти чары все в прошлом, правда?

— Черная Алиса такое умела, — подтвердила матушка. — Но причинно-следственные дела — штука тонкая, полезешь туда — хлопот не оберешься. Поэтому она и сошла с ума, а потом ей и вовсе конец пришел. Черная Алиса считала, что можно быть выше всякой ерунды типа причины и следствия. Так вот, нельзя. Если схватишься голой рукой за острый клинок, то обязательно поранишься. Если бы люди забыли об этом, мир превратился бы в сплошной кошмар.

— Но ты же не поранилась.

— Это совсем другое. У меня тогда не было времени на всякую ерунду.

Нянюшка подула на ладони.

— В общем, много всякого случилось, — задумчиво проговорила она. — И не случилось тоже. Счастье, что люстра так и не упала. Я, как ее увидела, с той минуты не переставала беспокоиться. Слишком драматический вид у нее был вид, такое не к добру, подумала

я. Будь я сумасшедшая, так первым делом грохнула бы эту люстру.

— Да.

— Со вчерашнего вечера ищу Грибо, так и не нашла.

— Отлично.

— Хотя он всегда является.

— К сожалению.

Послышался стук копыт. Из-за угла вывернул дилижанс.

Вдруг он затормозил.

Некоторое время возница всматривался в двух ведьм, потом щелкнул вожжами, дилижанс сделал полный поворот и быстро скрылся из виду.

— Эсме? — через некоторое время окликнула нянюшка.

— Что?

— Из-за угла за нами подглядывают человек и две лошади. — Она повысила голос. — Эй, выходите, мы вас видели! Семь часов, и дилижансу уже пора отправляться! Ты купила билеты, Эсме?

— Я?

— Гм, — несколько неуверенно произнесла нянюшка. — Так что… у нас, значит, нет восьмидесяти долларов на билеты?

— А в твоих панталонах ничего не осталось? — поинтересовалась матушка.

Между тем дилижанс осторожно приближался.

— Ничего платежеспособного.

— Тогда… мы не можем себе позволить купить билеты.

Нянюшка вздохнула.

— Ну что ж, в таком случае прибегнем к испытанному средству — к моему обаянию.

Дилижанс затормозил. Нянюшка, посмотрев на возницу, невинно улыбнулась.

— Доброе утро, любезный господин!

Господин отреагировал испуганно-подозрительным взглядом.

— А оно доброе? — недоверчиво осведомился он.

— Мы желали бы путешествовать в Ланкр, но, к сожалению, мои панталоны этого не потянут.

— И что?

— Однако мы ведьмы и могли бы заплатить за дорогу другими способами: например, вылечить некоторые досадные недомогания, которыми ты страдаешь.

— Я не повезу тебя просто так, старая карга, — нахмурился возница. — И никакими досадными недомоганиями я не страдаю!

Вперед выступила матушка.

— Недомогания — дело наживное, — твердо сказала она.

Над равнинами катился дождь. Ленивый, непрерывный ливень, в подметки не годившийся овцепикским грозам. Скорее даже густой туман, чем дождь. Однако настырности ему было не занимать — он преследовал путников весь день.

Дилижанс оказался в полном и безраздельном распоряжении ведьм. Перед самой отправкой несколько человек туда вроде бы заглянули, но по каким-то неведомым причинам решили отложить поездку.

— Неплохо проводим время, — заметила нянюшка, отодвигая занавеску и выглядывая в окно.

— Возница, по-моему, куда-то спешит.

— Да, мне тоже так показалось.

— Закрой-ка окно. Здесь становится мокро.

— Сейчас-сейчас…

Нянюшка уже было ухватилась за занавеску, как вдруг увидела что-то на дороге.

— Стой! Стой! закричала она, высовываясь по пояс в дождь. — Эй, возница, скажи этому человеку остановиться!

Колеса бешено закрутились, и дилижанс, подняв волну грязи, затормозил. Нянюшка распахнула дверцу.