Маски сбежавшей невесты
Шрифт:
Я нервничала. Пусть детективные способности Лорри, почерпнутые из дамских романов и умных книг лорда Коула, и не вызывали особого доверия, мне все равно хотелось узнать ее мнение о письмах. Было немного неловко — за то, что я поделилась чем-то настолько личным, за редкие и скупые упоминания Мэр, из-за которых у Лоррейн могло сложиться странное мнение о жизни и характере моей сестры, за то, что вовлекла постороннего, в сущности, человека в собственные проблемы. Я знала, Мэрион не одобрила бы моего решения. Но я не могла поступить иначе. Я должна была узнать правду, а сделать это в одиночку,
Немыслимо.
— Готово, — наконец возвестила Лоррейн, откладывая последнее письмо и снимая с носа ненужное пенсне. — Дело раскрыто.
Сердце тревожно забилось. Я едва сдержалась, чтобы не вскочить с места и начать нервно расхаживать по комнате.
— Мисс Вестерс…
— Что? Что?
— Ваша сестра, — юная графиня намеренно сделала паузу для пущего эффекта. — Влюбилась.
— Что? Быть такого не может!
Я сама не поняла, зачем вдруг начала спорить, хотя еще вчера тоже была убеждена, что причина молчания Мэрион крылась в ее чувствах к герцогу. Влюбленность послужила бы прекрасным объяснением, почему мы с Мэр отдалились друг от друга — у нее появилась своя жизнь, у меня своя. Но после побега и странного последнего послания что-то мешало мне просто согласиться и забыть обо всем, смирившись, что я больше никогда не увижу сестру.
— Это же очевидно, Эв, — Лорри выложила на столик передо мной три письма — весеннее, написанное всего через месяц после нашего расставания, зимнее с описанием того самого бала, где Мэр впервые танцевала с лордом Голденом, и одно из последних, про подготовку к свадьбе. — Неужели ты никогда не замечала, как изменилась за этот год твоя сестра? Письма до встречи с герцогом такие сухие и скучные — была там-то, встретила лорда М, понравилась леди Н. Представление младших фрейлин Луноликой — подумать только! — заняло у нее едва ли пару строк. А потом, — Лорри мечтательно вздохнула, — все вдруг изменилось. Рассказывая о танце с герцогом, Мэрион как будто взволнована. Посмотри, буквы неровные, скачущие, нажим сильный, совсем не такой, как в других письмах. Это любовь, Эв, точно любовь! Твоя сестра влюбилась!
— И что, хватило всего одного танца? — невольно повторила я недавний аргумент лорда Коула.
— Двух, — наставительно поправила Лорри. — Почему бы и нет? Любовь меняет людей. Как она пишет о свидании с герцогом на весеннем балу — «он был огнем, я — текущей водой, но мы не тушили, а лишь распаляли друг друга». Правда, красиво?
Возбуждение Лоррейн невольно передалось и мне. Сердце забилось быстрее. Герцог и вправду взволновал Мэр, но поначалу тон ее тайных посланий, которые Лорри не могла видеть, показался мне скорее деловым, чем восхищенным. Это потом, когда речь в письмах впервые зашла о свадьбе, я вспомнила зимний бал и сиятельного партнера по вальсам. А сейчас слова Лоррейн словно заново открыли мне сестру. Неужели и правда…
Громкий стук каблуков за дверью заставил нас отскочить от стола. Письма закружились по комнате, подхваченные воздушным потоком, и юрко спрятались под кресло. Туда же полетели кепи и пенсне. «Леди-детектив» села в кресле, как подобало приличной юной дебютантке — спина прямая, руки чинно сложены на коленях.
— Чем это вы тут занимаетесь, а, мисс Вестерс?
— Эверли собиралась почитать мне, — тоненьким голоском пропела Лоррейн, вышивая многострадальному котенку усы прямо из ушей. — Я только что выбрала нужную главу.
— Вот как? — гувернантка подслеповато прищурила глаза, но с расстояния в несколько шагов мелкие буквы пособия, на наше счастье, разглядеть было невозможно. — Надеюсь, мисс Вестерс не откажет мне в удовольствии прочесть несколько абзацев вслух.
Аккуратно, чтобы ненароком не засветить обложку, я переложила книгу к себе на колени.
«Средства визуального увеличения текста используются для детального рассмотрения нажима, который является идентификационным признаком для исследования почерковедческих материалов. Замедленности, остановки в рукописи — тоже признаки подделки или письма под давлением. Также опытные специалисты с элементарной магией проверяют образцы на следы графита, так как чаще всего преступник пишет текст карандашом перед тем, как вывести поверх него чистовой вариант».
— Наш первый танец на весеннем балу был незабываемым, — бодро и вдохновенно начала я, усиленно изображая чтение с листа. — Он был огнем, я — текущей водой, но мы не тушили, а лишь распаляли друг друга…
— чень интересно, — скучающим тоном прервала меня леди Норра. Вовремя — об остальных подробностях бала Мэрион умолчала, и пришлось бы выдумывать на ходу. — Надеюсь, роман приличный?
— Разумеется, миледи, — поспешила заверить я. — Все в высшей степени благопристойно. На последней странице герои поженятся и будут жить долго и счастливо, осененные благословением Солнцеликого.
Одарив меня напоследок неприязненным взглядом, леди Норра подошла к Лоррейн и придирчиво рассмотрела вышивку. Брови ее нахмурились, но секунду спустя разгладились.
— Недурно, — она одобрительно кивнула, возвращая Лорри пяльцы. — Апельсин вышел вполне натуралистичным. Надеюсь, вы добавите к нему ещё несколько фруктов, чтобы получился полноценный натюрморт. Можете отослать его вашей матушке в качестве подтверждения вашего усердия и прилежания.
— Благодарю за совет, Норра, но я лучше оставлю платок себе. Или подарю лорду Коулу. Насколько я знаю, он без ума от… фруктов.
«Это котенок!» — мысленно поправила я, но возразить вслух не решилась.
— Что ж, не буду мешать, — гувернантка чопорно поклонилась. — Ленч в пятнадцать минут пополудни, графиня, будьте готовы. А сейчас позвольте вас оставить.
— Вы свободны, Норра.
Дверь закрылась.
Дождавшись, когда стихнут шаги в гостиной, Лорри захихикала. Котенок вернулся ко мне. Письма и кепи, выпорхнув из-под кресла, вспрыгнули на стол, точно вереница цыплят под предводительством пестрой курицы. Пенсне показаться отказалось, но, кажется, юную «леди-детектива» этот факт не очень-то огорчил.