Маскировкой седину не скроешь
Шрифт:
А в Божьем храме воцарилась тьма.
И все теперь пошло вразнос, и вера, и законы.
И даже власть теперь уже не власть.
И больно, больно мне до слез, что нынче год за годом
Лишь пиковая мразь выходит в масть.
И припев:
А в нашей жизни нынче на Руси
Становятся убийцами мальчишки,
И кто бы там чего ни голосил,
Но это слишком, мужики, ей-богу, слишком.
Валера песню записать сумел, а вот имя автора и исполнителя позабыл. Казалось бы, многое изменилось за последнее время, песня-то давно
– Что-нибудь выберете? – послышался приятный женский голос.
Как только кончилась первая композиция, перед Касаткиным появилась официантка. Молодая, крупная, с пухлощеким розовым лицом.
– Ой, это вы? – вдруг произнесла официантка, и ее лицо стало еще розовее.
Теперь и Касаткин узнал эту молодую женщину. Метрдотель Зинаида Петровна! Кто бы мог подумать! Для обслуги набрали официантов и метрдотелей из близлежащих ресторанов и кафе, а заведение, где произошла первая встреча Валеры с Гансом, было как раз неподалеку отсюда.
– Я же обещал зайти, – ответил Валера. – Узнал, что вы сегодня здесь, и пришел.
– Вы извините, но нам запрещено слишком долго разговаривать с клиентами. Так что вы будете? – Зиночка кивнула небольшими глазами на меню.
– Чашку кофе, – в стиле Шарапова отозвался Касаткин. – Буду сидеть тут у вас, пить кофе, слушать музыку.
Со стороны эстрады вновь послышались звуки джаза. Новый бас-гитарист Саша хоть и не был Паганини бас-гитары, но вполне сносно аккомпанировал.
Тем временем неподалеку от «Белого блюзмена» Ольга Ларионова и Леонид сидели в машине Касаткина и ждали развязки. Ганс выполнил данное обещание, разрешил-таки «постоять в сторонке».
– А чего вы в милицию работать пошли? – вдруг спросил Шаинский, чтобы хоть как-то поддержать застопорившийся разговор.
– А вы в десант? – в тон ему отозвалась Ольга.
– Некоторые говорят, потому что дурак, – ответил Леонид.
– И мне, – кивнула Ольга. – Только не некоторые, а почти все. Вот вы сейчас намекнули.
– Да нет… – засмущавшись, проговорил подполковник. – Просто как-то странно все складывается. – Леонид решил переменить тему. – Ганс с виду прохвост. Но ведь… Да вы сами понимаете!
В самом деле – пресловутый Ганс предотвратил погром в цыганском поселке, не дал свершиться убийству журналиста Фалька. Но что будет дальше?
– Он неплохой парень, этот Ганс, – неожиданно произнесла Ольга.
– Однако он произвел на вас впечатление, – чуть ли не присвистнул Леонид.
– Просто у нас с ним одинаковые вкусы. Он трупов не любит. Я тоже.
Зиночка принесла заказанный Валерой кофе. Мило улыбнулась, показав наличие симпатичных ямочек на своих пухлых щеках. Касаткин улыбнулся в ответ. Музыканты сделали паузу в игре. В это самое время к столику, за которым инкогнито находился Директор, приблизился официант Ганс.
– Это у них для салфеток, а возможно, и вместо пепельницы. –
– Мне не нужно, – буркнул в ответ Директор.
– Порядок такой, – полушепотом пояснил Ганс. – Блюзмены, мать их…
В ответ Директор лишь махнул рукой. Углубляться в данный вопрос ему сейчас было недосуг. Внутри он уже весь трепетал, предвкушая, как этот мордастый краснорожий Толик будет биться в предсмертных судорогах… Будет, обязательно будет биться! И может, Директору посчастливится вплотную подойти к подыхающему Груздеву, посмотреть в его мутнеющие поросячьи глаза.
– Это что такое? – поинтересовался Анатолий Львович, когда официант протянул ему предмет с кнопками, похожий на пульт.
– Игорь просил передать, – официант кивнул в сторону эстрады, где Блюминг поменял саксофон на тенор.
Груздев вопросительно взглянул, Блюминг в ответ лишь помахал ладонью в стиле незабвенного Леонида Ильича. Груздев переглянулся с сидевшим сзади него генералом. Тот лишь кивнул. Находившиеся рядышком охранники пожали плечами, дескать, генералу видней.
– Что это такое? – спросил Анатолий официанта.
– Музыкальный сюрприз, – заговорщицким тоном пояснил официант. – Нажимаете на кнопочку, и весь зал вздрагивает от праздничного фейерверка. Игорь сказал, что вы очень любите фейерверки.
– Прямо сейчас? – кивнул на указанную кнопочку Груздев.
– Как хотите, но лучше до следующего музыкального произведения. Видите, Игорь ждет.
В самом деле, Игорь Блюминг разыгрывался на тенор-саксофоне, брал разные ноты, но ансамбль вступать не торопился.
– А я вот фейерверков не люблю, – подал голос генерал. – Пойду покурить!
С этими словами он поспешно поднялся со своего места. Груздев махнул рукой Блюмингу, дескать – первый залп, и нажал на кнопочку…
Фейерверк получился весьма и весьма своеобразный. В дальнем углу малиновым дымом взорвался столик одного из зрителей. Кто-то маленький, дико визжащий и похожий на мерзкого сказочного тролля выскочил сперва на эстраду (чуть не сбив с ног Блюминга), а потом рванул к зрителям. Тролль в бешеном ритме, не разбирая дороги, несся прямо по столам, продолжая истошно орать. Он весь был осыпан маленькими блестящими конфетти, а физиономия была измазана чем-то зеленым. Валера с трудом сдержал себя, чтобы не разразиться аплодисментами. Хитрец Ганс вместо взрывчатки засунул в бубен радиоуправляемую хлопушку с липкими конфетти и краской. И сумел подсунуть «гостинец» Директору, который неведомым образом оказался в одной компании со своим злейшим врагом…
– Румын, нам пора, – над самым ухом Касаткина послышался голос Ганса.
В коридоре перед самым выходом из клуба Ганс остановился перевести дух.
– Интересно, конечно, посмотреть, что там сейчас происходит, но, увы… произнес он. – Среди зрителей есть несколько журналюг-борзописцев, завтра будет что почитать в газетах. А вот это я отдам Ольге Геннадьевне. – Ганс показал Валере крошечную флеш-карту из потайной камеры. – Тут и про ее начальника есть, и про многое другое. Быть этой женщине, как минимум, полковником.