Mass Effect

Карпишин Дрю

— Как, например, ваши исследования искусственного интеллекта, — добавил турианец.

Посол раздраженно покачала головой.

— Вы же не настолько наивны, что полагаете, будто только люди занимаются подобными исследованиями!

— Не наивность, а мудрость заставляет нас так думать, — возразила азари.

— Ваших людей не было здесь, когда кворианцы пали от рук гефов, — напомнил ей саларианец.- Это была самая яркая демонстрация того, какие опасности таит в себе искусственное создание разумной жизни в любой форме. Человечество просто-напросто не осознает,

насколько велик этот риск.

— Риск? — Гойл сдерживалась, чтобы не перейти на крик, продолжая свое наступление. — Единственный риск заключается в том, что вы закапываете головы в песок в надежде, что ничего не произойдет! Гефы все еще продолжают жить где-то, — продолжила она. — Синтетическая жизнь уже существует, это реальность. Создание настоящего ИИ, быть может, целой искусственной расы, неизбежно. Возможно, они уже где-то созданы, и лишь ждут того, чтобы их нашли. Если мы не будем изучать искусственную жизнь сейчас, в лабораторных условиях, будет ли у нас шанс выстоять против них?

— Мы прекрасно понимаем риски, непосредственно связанные с созданием искусственной жизни, — заметила азари. — Но мы вовсе не считаем, что у нас не будет иного выбора, кроме как вступить с ними в противоборство. Подобное отношение свойственно лишь людям.

— Прочие расы приветствуют подспудные принципы взаимного сосуществования, — менторским тоном объяснил саларианец. — Мы видим силу в единении и сотрудничестве. Однако, люди, похоже, все еще верят, что соперничество — это ключ к процветанию. Как раса, вы враждебны и агрессивны.

— Все расы борются за власть, — ответила посол. — Единственная причина, почему вы трое сидите тут и отправляете правосудие надо всей остальной галактикой, заключается в том, что расы Совета контролируют Флот Совета!

— Совет всеми возможными силами пытается сохранить мир по всей галактике, — зло проговорил турианец. — Деньги, корабли, а также миллионы наших же граждан по доброй воле служат во имя величайшего блага!

— Часто случается так, что решения Совета идут вразрез с интересами наших собственных рас, — напомнил ей саларианец. — Вы прекрасно это знаете: турианцев заставили заплатить крупные репарации Альянсу после этой вашей Войны Первого Контакта, хотя еще можно было поспорить о том, чье вины больше в этом конфликте — их или вашей.

— Связь между философскими теориями и практическими действиями достаточно ясна, — признала азари. — Мы не отрицаем, что конкретные представители отдельных рас, также как и расы в целом, будут искать способы расширить свои границы и влияние. Но мы верим, что лучший способ достичь этого — это понять необходимость компромиссов: готовы ли вы, люди, на взаимные уступки?

— Понимание этого позволяет нам приносить жертвы во благо других, — подвела итог она. — Можете ли вы, положа руку на сердце, сказать то же самое о человечестве?

Посол не ответила ничего. Будучи верховным представителем Альянса в Цитадели, она досконально изучила принципы межзвездной политики. Она была очень хорошо знакома со всеми решениями, которые Совет принимал за два последних столетия. И хотя

в их решениях всегда прослеживался едва заметный уклон в сторону интересов их собственных народов, все, что они только что сказали, было чистой правдой. Азари, саларианцы и даже турианцы имели заслуженную репутацию самоотверженных и альтруистичных рас на галактической политической арене.

Это было одно из обстоятельств, которое плохо укладывалось в ее голове: то, как другие поддерживали хрупкий баланс между собственными интересами и коллективным благоденствием рас, поклявшихся в верности Цитадели. Интеграция и включение чужих культур в межзвездное сообщество было легким до такой степени, что казалось неестественным. У нее была теория, что это каким-то образом связано с основополагающей технологией Протеанцев, которой обладали все космические расы. Это давало им что-то, что объединяло их, что-то, на чем можно было строить отношения. Но почему же тогда человечество не могло войти в это сообщество так же легко?

— Мы собрались здесь не затем, чтобы спорить о политике, — наконец произнесла посол, уклонившись от ответа на вопрос советника азари. Неожиданно она почувствовала неимоверную усталость. — Что вы собираетесь делать с Сайдоном? — Незачем было оттягивать неизбежное; в любом случае, она никак не могла повлиять на решение Совета.

— На человечество и Альянс будут наложены санкции, — ответил ей турианец. — Это серьезное преступление, и наказание должно быть соответствующим.

«Может, это всего лишь составная часть включения человечества в межзвездное сообщество?» — устало подумала Гойл. — «Постепенный и неизбежный процесс, который поставит Альянс в один ряд с другими расами, подчиняющимися Совету».

— Как часть этих санкций, Совет назначит ряд представителей для наблюдения за деятельностью Альянса в Пределе, — заговорил саларианец, углубляясь в детали наказания человечества.

«Может, мы просто слишком отличаемся от большинства других рас?» — думала Гойл, вполуха слушая выносимый приговор. — «Может, мы не подходим этому сообществу, потому что что-то не так в нас самих? В истории были примеры рас, таких, например, как кроганы, которые были воинственны и враждебны по своей сути. В конце концов, кроганы поплатились за это, вызвав гнев остальной части галактики. Это привело к почти полному их истреблению, превратив их в разбросанный по галактике, умирающий народ. Было ли это участью человечества?

— Эти назначенные Советом представители будут также проводить регулярные проверки всех баз и колоний Альянса, включая Землю, чтобы убедиться, что вы четко следуете законам и правилам Цитадели.

«Может, противоборство — наша вторая природа?»

Человечество, несомненно, было агрессивным. Не говоря уже о самоуверенности, непреклонности и безжалостности. Были ли эти качества изъянами? Альянс распространял свое влияние дальше и быстрее, чем любая другая раса до него. По ее прикидке, Альянс сравняется по силе с расами Цитадели через 20 — 30 лет. Вдруг все части головоломки сложились для нее в единую картину.