Массажистка

Волгина Надежда

И в кафе это он не перестал ходить еще и по этой причине. За что получал заслуженное вознаграждение. Не чаще раза в неделю, а то и реже, девчачья компания нарушала покой и сонную обеденную атмосферу кафе. Когда интересующей его девушки там не было, Антон неизменно злился. А когда она приходила, то все его внимание было приковано к ней. Каждый раз он впитывал ее образ в себя, понимая, что погружается в эту трясину все глубже, что рискует она поглотить его с головой. Но ничего не мог с собой поделать, никакие доводы рассудка не доходили

до той его части, что называлась душой. Этой девушки ему становилось все меньше, тогда как хотелось видеть ее всегда. И имя ее, Даша, казалось ему настолько прекрасным, как и весь ее облик. И та легкость, с которой она общалась с подругами, частично передавалась ему…

Но она его не замечала, по той простой причине, что не видела и даже не догадывалась, как ждет он ее каждый день и насколько пристально наблюдает, изучает. Ее жизнь текла привычно и размерено, тогда как его перевернулась с ног на голову благодаря ей…

Эти воспоминания Антон гнал от себя довольно успешно и долгое время. Но вот уже больше месяца, когда Даша снова ворвалась в его жизнь, и он решил подчинить ее себе, они неизменно накатывали, толкали на поступки один безумнее другого.

Антон оглянулся и не обнаружил Дашу на кушетке. За ширмой слышалась возня, и ухмылка вкупе с раздражением не заставила себя ждать. Сбежала, значит. Впрочем, настрой все равно был утрачен. Эта строптивая кобылица опять все испортила, а ведь хотела, чтобы он продолжил начатое, это он читал в ее глазах.

Все к лучшему! — решил он. Не известно, смог бы он сдержать себя, если бы продолжил. Каменным себя не считал и желания свои уже давно привык удовлетворять, особенно плотские. Только вот в последнее время все его желания так или иначе были связаны тоже с ней. И ситуация такая его просто выбешивала!

Даша выскользнула из-за ширмы полностью одетая. На лице ее была написана такая решимость, что Антон даже развеселился. Вот точно, храбрый воробей против коршуна.

— Могу я попросить тебя отвезти меня домой? — посмотрела она прямо ему в глаза, хоть это и далось ей не просто.

— Попросить можешь. И все зависит оттого, как именно ты собираешься это делать,

— усмехнулся он.

— В каком смысле? — вздернула она подбородок.

— В смысле, что ты для этого готова сделать?

— Тебе не надоело? — скривилась она.

— Что именно?

— Играть со мной.

— Нет, милая, не надоело. Да и я только начал. Так что? Как просить будешь? — усмехнулся Антон, видя, как злится она все сильнее, наслаждаясь ее яростью. Лицо этой девушки в злости казалось ему еще прекраснее.

— Да что ты хочешь от меня! — всплеснула она руками и получилось у нее это как-то по-бабски. Но именно ее это совершенно не портило.

— Ну, например, ты можешь поцеловать меня, а я за это отвезу тебя домой.

— Да пошел ты к черту! — тут же возмутилась она и добавила: — Без тебя обойдусь!

Он перехватил ее возле

самой двери и прижал к стенке. Действовал грубовато, но ничего не мог с собой поделать. Эта девчонка заводила его с пол-оборота во всех смыслах.

— Неужели даже мысль о поцелуях со мной тебе настолько неприятна?! — всматривался он в ее лицо, стараясь говорить спокойно, чувствуя, как напряглась она под его взглядом и руками.

— Дело не в этом, — храбро отозвалась она.

— А в чем тогда, Даша? — как же ему сейчас хотелось прижаться к этим губам! Их вкус, вообще ее вкус, преследовал его, лишал покоя. И Антон понятия не имел, что нужно сделать, чтобы вытряхнуть эту самку из своих мыслей. Разве что, растоптать ее, сделать доступной во всех смыслах. Тогда и игра потеряет для него интерес. Но именно этого пока и не получалось сделать.

— В том, что твои методы подлые, — в глазах ее блеснули слезы, и Антон растерялся. Лучше бы она продолжала злиться. А когда ее губы слегка дрогнули, он и вовсе едва совладал с собой, чтобы не прижаться к ним и не заключить ее в объятья. Почему?! Ну почему ему всегда хочется ее успокоить, защитить, а еще лучше, спрятать от всего мира?! — Ты не оставляешь мне выбора. Шантажируешь и даже угрожаешь… Это не честно!

— А ты? Ты действуешь честно, считаешь? — нахмурился он, понимая, что просто не в силах отодвинуться от нее, что ее запах и тепло ее кожи сводят его с ума. — Ты — моя личная массажистка, которая согласилась делать мне эротический массаж. Да, понимаю, — остановил он готовую заговорить ее, прижав ладонь к губам (хоть так, но коснулся их), — ты сделала это против воли и под давлением. Но ведь согласилась, хоть и выбора я тебе не оставил. Но ни единого сеанса ты еще не провела. Почему, Даш? Ты же профессионал, а я прошу у тебя всего лишь массаж, хоть и специфический. К тому же, за него я тебе хорошо плачу. Так почему?

Она смотрела на него во все глаза, а рука его продолжала прижиматься к ее губам. В ее глазах он читал такой поток мыслей и эмоций, что даже удивился, как одна голова может столько вмещать в себе. Аккуратно Антон убрал руку, понимая, что она готова ответить.

— Хорошо, я буду делать тебе этот чертов массаж! — медленно проговорила она. — Но при одном условии.

— Тебе ли ставить мне условия? — усмехнулся он.

— Мне, — твердо ответила она, — потому что, как ты правильно выразился, массаж этот специфический.

— Ну и?.. Что за условие?

— Ты! — ткнула она в него пальцем. — Больше не прикоснешься ко мне! Никогда! Наши отношения отныне будут сугубо официальными, не считая все той же специфики. Согласен? — напряженно ждала она его ответа.

Антон сделал вид, что задумался. На самом деле, он готов был согласиться на все, лишь бы усыпить ее бдительность. А еще ему жизненно необходим был массаж в ее исполнении, эротический. Ну а условия ее… кто сказал, что он собирается их выполнять и не намерен нарушать?