Массажистка
Шрифт:
Глава 8.2
Прикосновение его горячих ладоней к ее ступням, а потом и согревающий массаж оказали совсем не тот эффект, которого она ждала. Это было приятно и хотелось большего. Прямо сейчас и именно с этим мужчиной. Желание вспыхнуло в Даше внезапно, да с такой силой, что она боялась пошевелиться, чтоб не выплеснуть его, не разоблачить себя с головой.
Ну что же ты? Где твоя уверенность в себе, что так бесит почти всегда, а сейчас просто необходима? Ну где это видано, чтобы девушка делала первый шаг. А она уже не может терпеть, до такой степени
Мольбы Даши были услышаны, и Антон придвинулся чуть ближе. А потом его лицо начало медленно приближаться к ее. И тут она не выдержала, обхватила его за шею, едва сдерживая себя, чтобы не притянуть его еще ближе, не прижаться к его губам.
— Я собираюсь поцеловать тебя.
— Так чего же ты ждешь?
Но он продолжал медлить, хоть она уже и ощутила его прерывистое дыхание на своем лице. И губы его почти касались ее.
— Ты можешь сделать это сама?
— Что именно?
— Поцеловать меня.
Их губы почти касаются друг друга, а они ведут бессмысленный разговор. Что за игру он вновь затеял? Какая разница, кто кого поцелует первый, если участвовать в этом процессе они собрались оба?
Но желание оказалось сильнее принципов, и Даша притянула его голову ниже, целуя его губы. А ведь они у него удивительно мягкие и нежные. И как она раньше этого не замечала. А еще очень чувственные. Их и целовать хочется долго и с чувством. Что она и принялась делать, коснувшись сначала одного уголка, потом другого. Еще один легкий поцелуй пришелся в центр его губ, и самый кончик ее языка протиснулся между ними, прося впустить его.
— Что же ты со мной делаешь! — пробормотал он и буквально впился в ее губы, действуя даже несколько грубовато, но от этого не менее возбуждающе.
А руки его, в то время как губы сладко терзали Дашины, нащупали пояс халата. И этому она тоже не стала мешать, потому как не только губы мечтали о его прикосновениях, но и тело уже томилось в ожидании оных.
Даша и сама не понимала, что послужило причиной таких перемен в ее настроении. Она и раньше хотела этого мужчину (уж перед собой привыкла быть честной), но даже мыслей о близости с ним не допускала. Из упрямства ли, или дух сопротивления в ней жил такой силы, не суть. Но сегодня она решила нарушить данное себе слово и пойти до конца. Возможно, так повлияли на нее события сегодняшнего дня. Захотелось хоть кому-то быть нужной, пусть и нужно этому кому-то было только ее тело.
Антон оторвался от ее губ, но лишь для того, чтобы распахнуть халат.
— Если ты сейчас остановишь меня, я убью сначала тебя, а потом и себя, — пробормотал он и снова завладел ее губами.
Да не собирается она его останавливать! А вот коснуться его кожи захотелось и даже очень. Даша пробралась руками под его футболку и прижала ладони к горячей спине, почувствовав, как он вздрогнул, замедлил поцелуй. А потом она потянула футболку вверх, и он не препятствовал, когда она стягивала ту через голову, гладя широкую
От губ Антон перешел к шее, покрывая ту короткими жалящими поцелуями. Даша выгнулась ему навстречу, когда губы его накрыли уже до крайности чувствительный сосок, а язык коснулся того горячей влагой и принялся обводить по кругу. Вторая грудь оказалась в плену его жаркой ладони, скрываясь в ней целиком. И Даша уже не понимала, от чего возбуждается сильнее — от эротического танца языка или пальцев мужчины, что умело теребили другой сосок.
Сама она гладила его шею, плечи, проходилась по мышцам рук. И ничего общего с массажем сейчас не было. Она просто ласкала его, и ей это нравилось. Ей нравились его широкие плечи, крепкие мышцы, то как он напрягал их, удерживаясь на руках, не переставая щедро одаривать поцелуями ее истосковавшееся по прикосновениям тело.
От груди Антон проложил из поцелуев дорожку вниз, до пупка, а рука его скользнула еще ниже, останавливаясь на заветном треугольнике, чисто выбритом, как он того и желал когда-то. Он не торопился двигаться дальше, продолжал покрывать поцелуями живот, в котором уже все болезненно пульсировало, скапливаясь где-то внизу, требуя разрядки. И Даша позволила ему продолжить. Она сама согнула ноги в коленях и развела их как можно шире, открываясь более откровенным ласкам, приглашая партнера не сдерживать себя больше.
И уговаривать его не пришлось — пальцы сразу же скользнули в нее и нащупали клитор, от единственного прикосновения к которому через тело Даши прошел настолько мощный импульс, что она аж выгнулась дугой. Но ускользнуть ей Антон не позволил, привлекая к себе и вновь накрывая ее губы своими. А пальцы отлично знали свое дело, доводя ее до того состояния, когда терпеть уже становилось невыносимо.
— Не могу больше терпеть, — оторвался он от ее губ и натужно проговорил, заглядывая в глаза.
— Я тоже!.. — даже не проговорила, а простонала Даша.
Он перестал терзать ее плоть, и это было нестерпимо. Тело ее требовало продолжения и логического завершения. Она просто дико хотела ощутить его в себе.
— Сделай уже это, — попросила она, только и в силах, что думать о том, каково это — быть наполненной им до предела, до основания, до самой крайней точки.
— У меня нет поблизости резинки, — улыбнулся он и несильно надавил на клитор.
— Анто-о-он! — вновь выгнулась дугой Даша.
— Что, милая? — промурлыкал он ей на ухо, обводя раковину языком. А палец его вновь слегка потеребил клитор, посылая даже не один, а небольшую очередь мощнейших импульсов.
— Пожалуйста! — простонала Даша, понимая, что разрядка очень близка, и он специально ее оттягивает, пытает ее.
— Как скажешь, милая, — прекратил он издевательства, быстро стянул штаны и, наконец-то, накрыл ее своим телом, удобно устраиваясь между ног.
Даша чувствовала его головку, как трется та у самого входа во влагалище, не спеша проникать в него. Сгорая от нетерпения, она подалась к нему, и Антон сдался — уверенно вошел в нее, заполняя собой до основания, заставляя Дашу замереть от восторга и предвкушения еще более полного удовольствия.