Массовая культура
Шрифт:
Смерть бандитов никого не трогает. Нанятые охранять поселок, они уже давно начали его терроризировать. Но жители именно в этот момент больше всего нуждаются в защите. Угроза исходит от трех других убийц, которые вот-вот должны выйти из тюрьмы соседнего города. Этот второй гангстерский триумвират когда-то в свою очередь был на службе у богачей Лаго-Сити, но начал своевольничать, и хозяева передали его властям. И так как близится час возмездия, граждане решают нанять для своей защиты небритого чужеземца, который так наглядно доказал свое умение обращаться с пистолетом.
Несмотря на обещанное щедрое вознаграждение, герой встречает предложенную ему роль без энтузиазма. Он пытается
Тем временем трое бандитов покинули тюрьму, совершили свои первые жестокие налеты, чтобы раздобыть лошадей и оружие, и направились в Лаго-Сити.
В Лаго-Сити, однако, подготовка операции по обороне города не клеится. Незнакомец оказался слишком тираничным и нескромным в своих претензиях. Более того, его присутствие в городке приводит к междоусобицам и проявлению антагонистических страстей. Все больше увеличивается число тех, кто желает избавиться от своего грубого защитника, надеясь, что трое бандитов не осмелятся появиться в этих краях. В результате однажды ночью в гостинице на незнакомца совершено нападение. Сальдо: на поле боя остаются еще четыре трупа, а герой, снова живой и невредимый, выходит на улицу, чтобы подышать свежим воздухом после порохового дыма.
Пока нам показывают изложенные события, мы мимолетно, из отдельных деталей картины и диалога узнаем предысторию: незнакомец на самом деле не незнакомец, а только стал неузнаваем. В свое время он был шерифом в Лаго-Сити и сумел установить, что богатая шахта, которую эксплуатируют местные богачи, им не принадлежит. Она, в сущности, находится на государственной территории, следовательно, добытое золото — собственность государства. Чтобы предотвратить раскрытие этой тайны, о которой центральная власть ничего не подозревала, власти города натравили на героя тех же самых трех бандитов, которых позже бросили в тюрьму. Кстати, эти же бандиты однажды на городской площади на виду у всех жителей избивали шерифа кнутами до тех пор, пока он не превратился в кучу окровавленного мяса, а потом в бездыханную массу. Все жители, даже самые чувствительные, безмолвно наблюдали эту зверскую сцену, и никто не позаботился о том, чтобы заступиться за несчастного.
Но Лаго-Сити не подозревает, что бездыханная масса выжила и снова появилась в этих местах в образе сурового бородатого чужеземца. Так что наряду с известной угрозой-местью трех бандитов над городом нависла и другая неожиданная опасность — возмездие бывшего шерифа.
Наступает роковое утро. По указанию чужеземца городок принял довольно странные меры предосторожности. Все дома окрашены в красный цвет, а на арке у въезда в городок написано: «Преисподняя». Когда наблюдатель с колокольни сообщает, что преступники направляются в Лаго-Сити, жители по приказу незнакомца занимают с оружием в руках свои посты. А сам незнакомец садится на лошадь и совершенно неожиданно лениво отправляется в обратном направлении, провожаемый отчаянными взглядами граждан.
Бандиты обрушиваются на «преисподнюю» под названием Лаго-Сити, как страшная лавина. Жители настолько малодушны, что не осмеливаются произвести ни единого выстрела; часть их истреблена, часть вынуждена скрываться. За короткое время селение превращается в хаос из пожаров и трупов. Но это только первая часть возмездия.
Вечером оставшихся в живых собирают в корчме для решения их судьбы. Бандиты у традиционной длинной стойки напиваются
Но вдруг снаружи доносится острый свист кнута, раздирающий ночную тишину. Услышав его, все — и бандиты, и их жертвы — оцепенели. А на площади незнакомец разрывает кнутом тело бандита тем же способом, которым когда-то избивали его. Когда бандиты наконец-то приходят в себя и появляются на площади, они находят там окровавленный труп. А позже наступает и их черед.
На утро незнакомец покидает город так же неожиданно, как и пришел. Мы видим его медленно двигающимся с мрачным, замкнутым лицом мимо развалин и кучки уцелевших людей, мимо всего пепелища, мимо преисподней, в которую превратился преуспевающий недавно Лаго-Сити.
Этот богатый, образный фильм очень трудно пересказать. Трудность объясняется и тем, что в таких произведениях основное место занимает напряженное и сложное действие, следовательно, невозможно получить точное представление о самом действии без очень подробного рассказа. Но творение Иствуда отличается не только своей многоплановой и безупречно построенной интригой, но и высоким уровнем режиссуры, операторской работы, актерского исполнения (особенно роли главного героя).
Положительной стороной фильма является и его определенное социальное звучание. Поселок Лаго-Сити обрисован авторами как поселок-зародыш, но зародыш, уже зараженный проказой капиталистической морали и порядка: беспринципности бизнесменов, чье состояние зиждется на беззаконии, жадности мещан, готовых ради денег забыть всякое достоинство, включая и супружеское, продажности представителей власти, преступных элементов, ставших инструментом насилия в руках богачей. Это облик общества коррупции, лицемерия, разврата и жестокости. Авторы дали свою оценку и свой приговор этому микрообществу. Они пустили в ход сложный механизм интриги, который действует как возмездие и превращает в развалины поселок торгашей и подлецов. Только что родившийся Лаго-Сити уже не имеет права на жизнь.
К сожалению, в этом фильме, как и в большинстве других серьезных произведений жанра, проявляются некоторые слабости, связанные с самой сущностью вестерна. Совершенная синхронность действия местами граничит с неправдоподобием. Персонажи здесь такие же или почти такие, как и во всех подобных фильмах, и это создает впечатление, что мы присутствуем на очередном акте уже знакомой пьесы, очень, очень долгой и хорошо знакомой, которую мы начали смотреть еще в юношеском возрасте и которая с тех пор беспрерывно повторяется. Повторяется — в который раз — и возмездие эпилога, призванное принести зрителю ожидаемое вознаграждение в форме эмоциональной разгрузки от озлобления, накопленного за долгие минуты, пока плохие герои мучили доброго. Таким образом, одно и то же садистское истязание — смертельное избиение кнутом — может прозвучать в прологе как адские мучения, а в эпилоге — как райское наслаждение.
Наконец, очевидна и индивидуалистическая, несущая определенный классовый подтекст иллюзия саморасправы как единственно эффективной формы расплаты. Нет надобности здесь останавливаться на неправдоподобной неуязвимости героя — одной из многих априори узаконенных условностей жанра. Важнее то, что косвенный вывод, хотя внешне и направленный против социального порядка, на самом деле ничем не угрожает этому порядку. Поскольку бунт против капиталистического общества — это изолированный, индивидуальный бунт, и Лаго-Сити — реальный, а не выдуманный — может быть совершенно спокоен за свое будущее.