Массовая литература сегодня
Шрифт:
Кавалеры, вздыхающие о женщинах (не о дамах), скорее, думают о плотском, а не о возвышенном, романтическом.
Слово корсет (‘широкий упругий пояс, охватывающий торс под платьем, стягивающий талию’) относится к группе имен, обозначающих предметы нижнего белья, и не может быть признано полноправным членом ряда номинаций, воссоздающих картину романтизированного прошлого.
Агрессия вещного мира входит в противоречие с романтическим пафосом. Неточность лексического отбора и лексической сочетаемости нарушает образную целостность. Это свидетельствует о неотшлифованности плана выражения:
Всевозможные вельможиЗамирали в менуэтах.Кринолины5. Сильные контекстные партнеры – номинации персонажей волшебных сказок. Например: фея, эльф (стихотворение «Фея»), Романтическая интонация охватывает описание чувств эльфа к грациозной фее:
Фея знала свое делоИ, летая в небесах,Днем и ночью то и делоСовершала чудеса.Эльф надменно-несерьезныйКак-то мимо пролетал.Танец феи грациозный,Пролетая, увидал.Увидал цвет глаз кофейный,Взмах прелестнейшей из рук,И узнать – кто эта фея,Поручил он паре слуг.Слуги были корифеи —Два прелестнейших пажа.Полетели вслед за феей,В поднебесии кружа.Фея лилии коснулась,Что-то нежное шепнув,Тут же лилия проснулась,Зелень листьев распахнув.– Ах, вы фея пробужденья! —Слуги впали в реверанс, —В не любивших от рожденья,Пробудили чувства в нас.Эльф-красавец очарован,Наш любимый господин.Вы скажите только слово,Он без вас умрет один.– Он хорош, – сказала фея, —Я не стану отрицать,Я люблю копить трофеи —Покоренные сердца.Фея сделала движенье,Разбудила мотылька.– Да, я фея пробужденья,Но сама я сплюПоддерживают волшебный романтический сюжет образы полета (летая в небесах, в поднебесии кружа, пролетал, полетели, взмах, мотылек), изысканности и красоты (танец феи грациозный, цвет глаз кофейный, взмах прелестнейшей из рук, лилия проснулась, фея пробужденья), нежности (что-то нежное шепнув, пробудили чувства в нас, очарован).
Намеренное приземление высокого способствует созданию аналогии небесного и земного: то и дело совершала чудеса, слуги, поручил, копить трофеи.
Можно заметить отдельные неточности в выборе слов и случаи неубедительной образной конкретизации:
Пара слуг (слово пара в значении ‘два однородных предмета’ употребляется только с неодушевленными счетными существительными: пара чулок, пара ботинок)',
Слуги были корифеи — неуместно употребление слова корифей (‘выдающийся деятель на каком-либо поприще’: корифей науки)-,
Слуги впали в реверанс. Реверанс — ‘почтительный поклон с приседанием’: сделать, встать, присесть — глаголы, сочетающиеся с данным существительным. Поскольку глагол впасть обладает отрицательной коннотацией (‘прийти в какое-нибудь неприятное, тяжелое состояние’), оценочные словарные смыслы не исчезают при сдвиге значения.
Отмеченные средства препятствуют целостности восприятия изящного.
Вербальный контекст поддерживает общность ментальноценностных предпочтений автора и адресата. Покажем это на примере использования одной группы номинаций вещного мира.
Одежда как эстетически ценностный объект. Л. Рубальская, будучи носителем советской культуры, хорошо понимает ценностные предпочтения женщины, живущей в условиях дефицита товаров первой необходимости. Для советской женщины особым ценностным объектом была красивая одежда. Например, свадебное платье можно было купить или заказать в салоне для новобрачных, но лишь при наличии специального удостоверения, выданного загсом. Большим дефицитом была импортная одежда – в основном из Польши, Восточной Германии, Югославии. Кроме того, скромная зарплата не позволяла женщине приобретать даже доступную для потребителей повседневную одежду. Все это обусловило устойчивое отношение к одежде как эстетически ценностному объекту.
Специализированный ценностный объект – свадебное платье. Оно украшает невесту, делает ее незабываемо прекрасной:
Быть ли мне твоей невестойВ платье свадебномИли плакать, вспоминая о тебе.Свадебный наряд – мечта, которая далеко не всегда сбывается:
Белый свадебный нарядЯ в мечтах примерила.Откровенно говоря,Я тебе поверила.В данном случае белый — цвет мечты, а обозначение вещи – органический элемент романтического контекста.
Если словосочетание свадебное платье может употребляться и без признакового конкретизатора, так как соответствующие детали можно домыслить, слово платье получает общий конкретизатор или детализатор: Я надела красивое платье — ‘нарядное, подчеркивающее стройность фигуры, делающее женщину привлекательной’. Ср.:
И в платье новеньком, с отделочкойОдна домой отправлюсь я.Уменьшительно-ласкательные суффиксы передают особенности женской речи и трепетного женского отношения к магии красивого платья. В данном контексте передается также щемящее чувство несбывшихся надежд.
Одежда позволяет женщине ощутить состояние раскованности, продемонстрировать определенный ролевой статус: Юбка ветрено билась у ног; Я оденусь в дорогое.