Мастер Альба
Шрифт:
– Альба, а что ожидает нас после смерти? Разве не прекращается всё и не приходит то, что называют небытиём?
– Конечно же – нет. Наша жизнь на Земле, Носорог, – это крохотный миг, всего лишь этап из длинной цепочки существований. И если ты задумываешься об этом, то тебе лучше побеседовать с мастером Йорге. Эта возможность, Бэн, уникальна. Многие мудрецы нашего мира мечтали бы поговорить с предсказателем. К тебе же он пришёл сам, – это бесценный, Бэн, бесценный подарок!
– Но он уехал…
– От тебя – ненадолго и недалеко. Мы отправимся вместе, на корабле Серых братьев, “Хароне”,
20
Феномен – уникальное, небывалое событие, явление или предмет.
21
Катрен (франц.) – четверостишье.
– Я, вообще-то, не большой любитель читать, – Бэнсон смущённо потёр бритую голову. – Да и писать тоже.
– Расскажешь об услышанном своему сыну, когда подрастёт. Мне кажется, что он будет частым гостем Бристольской библиотеки.
– Сыну… – Бэнсон засопел, с тоской глядя в пол. – Как они там без меня? Алис, Томас, все остальные…
– Единственное, в чём можно быть до конца уверенным, Бэн, – это в том, что они тебя ждут.
– Скажи, Альба, – заинтересовался вдруг Бэнсон, – а когда жил Нострадамус?
– Примерно двести лет назад, – ответил монах.
– А за двести лет до него жил Данте?
– Именно так.
– А не получится так, что через двести лет после нас появится новый мудрец-предсказатель?
– Йорге уверенно заявлял, что такой мудрец будет. Он родится через двести лет, в двадцатом веке, в России, которую мы называем Московией. Имя его будет – Даниил.
– И он тоже напишет какие-то книги?
– Да. Он подарит людям великий труд – “Трактат о Розе”.
– Трактат – о цветке?
– Роза – лишь образное определение, Бэн. Вера в единого Бога – вот тот цветок, о котором будет говорить Даниил. А лепестками цветка станут все существующие религии, когда они объединятся сами и соединят все народы Земли в единое братство.
– Неужели такое возможно?
– Йорге считает, что это обязательно будет. Да, кстати, и Нострадамус об этом упоминает. Один из его катренов так и начинается: “В
Бэнсон сдвинул брови, потёр ладонью макушку. Сказал с досадой:
– Я, к сожалению, не слишком умён. Вот если бы мастер Йорге поговорил с Клаусом или с нашим Бристольским библиотекарем Генри – вот это для них был бы подарок!
– Может быть, Бэн, он и встретится с ними. Не могу утверждать, что мастер Йорге сейчас не услышал и не отозвался на твоё пожелание. Ты только письмо отложи, не верти в руках. Вот, воск почти стёр. А тебе нужно его три года хранить.
ОТЪЕЗД
Через два дня отправился в путь и Бэнсон. Не в своём обличье придурковатого странствующего монаха, а как обычный человек в обычной одежде. Альба заботливо устроил его на высокой охапке сена, накрытой ещё и ковром и пуховым одеялом.
– Поедешь, как принц, Бэн, – говорил он, добавляя ещё и подушку, – и это правильно. Нога у тебя заживает мало сказать – быстро, – стремительно. Так не будем же этому мешать! У тебя теперь новые документы, по которым ты служишь переписчиком в Басрийском аббатстве (там ведь стоит Томов “Дукат”, верно?), так что забудь пока своё великолепное “бу-у!”
Рядом с массивной тушей смущённого такой заботой Носорога поместилась холщовая сума с притаившейся в ней цепью, а с другого боку лёг его громадный, побывавший в работе топор в окрестованном чёрном чехле. Альба пристроил Кобру под балахоном, забрался на лавочку кучера и пошевелил вожжами. Лошади тронулись.
Но поехали не прямо в Плимут, а завернули сначала в бывшее имение Регента. Впрочем, пробыли здесь недолго – Бэнсон даже не слезал с повозки. Альба поговорил о чём-то с выбежавшей к ним молодой хозяйкой, которая после этого подошла к лежащему Носорогу и стояла рядом, положив ладонь на его перевязанное бедро, пока слуги, снующие от дома к повозке, заполняли все свободные места корзинами со снедью и холодными, поднятыми, очевидно, из погреба, анкерами с пивом и ягодным соком.
– Глубокая рана? – страдальчески сдвинув бровки, спрашивала хозяйка.
Бэнсон, краснея, отрицательно мотал головой.
– Так вы, значит, отыскали злодеев, виновных в смерти Цинногвера?
Бэнсон растерянно заморгал: он понимал, что в данной ситуации любое слово не просто имеет вес, но и может стать роковым. Знал об этом и Альба, который поспешил ответить:
– Отыскали, моя госпожа. И это были очень свирепые псы. Если бы вы, госпожа, видели его рану…
– Она так опасна? Не лучше ли будет, если вы оставите благородного Бэнсона здесь, у нас, до его полного излечения? Уверяю – уход за ним будет самым заботливым…
– Не сомневаюсь. Но мы нашли только часть злодеев и идём теперь по следу оставшихся. Поэтому Бэнсон мне очень нужен. Как бы ни было ему тяжело – он должен будет поправляться в дороге.
– А эти, – хозяйка тревожно сцепила пальцы в замок, – которых вы нашли, – что с ними?
– Кто взял оружие – тот убит. Остальные отправлены до конца своих дней в тюрьму с достаточно строгими правилами.
– Они не сбегут?
– Для подобных волнений, госпожа моя, нет основания. Из этой тюрьмы не сбегают.