Мастер-Девил
Шрифт:
Не знаю, была я готова к тому, что произойдет, или нет, но, когда Кейн тронулся с места так, что только мелкий гравий брызнул из-под колес, я взвизгнула и крепко вцепилась в его куртку.
Я плохо знала окрестности школы. Точнее, я вообще их не знала. Единственный раз я видела их, когда приехала в школу, и это было в предрассветных сумерках, в полудремотном состоянии. Я понятия не имела, что вокруг растут леса, на первый взгляд непроходимые.
Мотоцикл несся по узкому двухполосному шоссе. Я со смесью ужаса и восторга прижималась к спине Кейна, закрыв глаза, чтобы не видеть сливающихся в сплошную
Кейн притормозил и свернул в лес. Скорость замедлилась до вполне приемлемой для меня. Я выпрямилась, но продолжала цепляться за твердое тело моего Мастера. Он проехал немного по рыхлому снегу и остановился окончательно.
— Дальше мы не проедем. Пойдем, здесь недалеко.
Я слезла с мотоцикла.
— Ты решил завести меня в лес и там бросить? — нервно хихикнув, спросила я. Конечно, я шутила, но лишь отчасти. Его уклончивое поведение, разговоры о стрельбе, отказ объяснить, куда мы едем — все это наводило на некие подозрения.
— Да, — Кейн сделал страшное лицо. — И всем расскажу, что ты не вынесла моих издевательств и сбежала.
— Конечно, я просто не могу выносить твое тяжелое обращение со мной, — подыграла я.
— Это чем оно тяжелое? — обиделся он.
— Ты еще ни разу за весь день не поцеловал меня, — и я сама коснулась его губ.
— Это серьезное упущение, — прошептал он, оторвавшись, когда воздух в наших легких кончился. — А теперь пойдем.
Идти пришлось действительно недалеко, но шли мы не меньше получаса — из-за оттепели, стоявшей последние несколько дней, снег полурастаял и проваливался под ногами. Мы добрались до небольшой полянки. Нет, здесь было красиво, только вот что делать в лесу в начале февраля?
— И зачем мы здесь? — озвучила я свои размышления.
— Стрелять, — коротко ответил Кейн, отходя к одиноко стоящему дереву и прикрепляя к нему бумажную мишень.
— Что? — переспросила я.
— Держи, — он достал из сумки нечто, сильно напоминающее пистолет, и протянул мне. Я не решалась его взять.
— А зачем?
— Я так расслабляюсь, — признался он. — Сексом, конечно, сбрасывать напряжение приятнее, но иногда стрельба — лучший выход из положения. Кроме того, уметь стрелять — это полезно. Бери.
Я неуверенно взяла оружие. Оно оказалось легче, чем мне показалось сначала.
— А откуда у тебя пистолет? Это же запрещено… или нет?
— Это пневматика. На него нет такого жесткого ограничения, как на огнестрел. Особой убойной силы нет, но это и не требуется.
Я неловко подняла пистолет на вытянутой руке и навела его на мишень.
— Нет, не так, — посоветовал Кейн. — Раздвинь ноги, встань в пол-оборота, вторую руку засунь в карман или за пояс. Только не давай ей болтаться.
Я послушно выполнила все его указания и нажала на курок. Сухой треск, и ничего не произошло. Я удивленно посмотрела на Кейна.
— Он не заряжен, — ухмыльнулся мой парень. — Я никогда не ношу оружие заряженным. Сейчас.
Он показал, как зарядить пистолет.
Я опять встала в стойку и выстрелила. Пуля ушла куда-то высоко.
— Ты в последний момент расслабила кисть, — заметил Кейн.
— Давай еще раз.
Впечатляющих
Ясно осознавая, что дальше, как бы нам этого не хотелось, мы не зайдем, я благоразумно отошла в сторону, предоставив возможность Кейну пострелять самому.
У него получалось гораздо лучше, на мой непрофессиональный взгляд. С его точки зрения, судя по нецензурным комментариям, он стрелял плохо. Скоро мне надоело смотреть на это, я отвернулась, прислонилась к сосне и, прикрыв глаза, наслаждалась почти весенним воздухом, свежим запахом леса и шумом крон деревьев где-то высоко-высоко. Вывел меня из этой эйфории снежок, прилетевший в мое плечо. Я ойкнула и, разгневанная, оглянулась на Кейна. Тот недоуменно посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что он здесь не при чем.
Ах так! Я слепила снежок и запустила им в Кейна. И даже попала. В спину. Чуть пониже.
Военные действия были открыты. Минут пятнадцать мы обстреливали друг друга, веселясь, как дети. Мне было очень удобно прятаться за широким стволом сосны, тогда как Кейну приходилось тяжелее — он был на открытом пространстве. С другой стороны, целкость у меня была невысокой, и из примерно двадцати снежков, брошенных мною, в него попало не больше пяти. Не знаю, сколько бы это еще продолжалось, если бы не заморосил мелкий дождь. Не сговариваясь, мы дружно решили уходить, пока он не усилился. Ехать на мотоцикле под ливнем не хотелось нам обоим, пусть даже на нас были непромокаемые кожаные куртки.
У мотоцикла Кейн предложил заехать перекусить.
— Вот только в хорошее заведение нас не пустят, — задумчиво сказал он, оценивая наш внешний вид. — Одеты мы не самым подобающим образом. Так что остается только какая-нибудь забегаловка.
Я с готовностью согласилась на забегаловку, поскольку есть после игр на свежем воздухе хотелось страшно.
Обратно Кейн ехал медленнее, не рискуя на мокрой дороге. Мне не было необходимости прижиматься к нему, но я все равно вжималась в твердую спину, наслаждаясь чувством защищенности.
Вышеуказанная забегаловка оказалась небольшим кафе на окраине города, где никто не обратил никакого внимания на двух подростков в мокрых куртках, держащихся за руки. В ботинках противно хлюпало, джинсы промокли насквозь, но куртки выдержали борьбу с непогодой с честью. Рубашки, по крайней мере, остались сухими. Мы нашли столик в углу, девушка — официантка быстро принесла наш заказ. Горячий кофе согрел, жареная картошка и стейк заполнили пустоту в желудке, теплый воздух в помещении навевал дремоту.