Мастер-Девил

Amberit

Мои размышления прервала распахнувшаяся дверь.

— Выходи, — коротко приказал мне Кейн.

— Не хочу, — буркнула я, продолжая лежать.

— Не заставляй меня применять к тебе силу, — так же спокойно пригрозил он.

Я немного подумала, стоит ли начинать действовать ему на нервы прямо сейчас или подождать. Есть, вообще говоря, хотелось, а вступать в конфронтацию можно с таким же успехом и за столом.

Я сползла с кровати и, молча протиснувшись мимо Кейна, все еще торчащего в дверном проеме, гордо прошествовала на кухню, с которой доносился одуряющий

аромат пиццы. Взяв себе кусок, я прислонилась к подоконнику и начала с аппетитом его уплетать.

— Сядь, — последовал приказ.

— Нет, — таким же тоном ответила я. — Мне сидеть больно.

На самом деле, я немного приврала, но ему необязательно было знать об этом.

— Ты уже наказал меня за сок, а два раза за одно и то же наказывать нельзя, — и я откусила еще пиццы, так и не сдвинувшись с места. Кейн сосредоточенно уставился на меня, и чувствовалось — он борется с желанием усадить своего Девила насильно, но я была уверена, что этого не произойдет. Как бы Кейн не ненавидел меня сейчас (в этот момент мое сердце сжалось), в некоторой справедливости ему тоже не откажешь.

Я оказалась права. Он промолчал и вернулся к еде, и несколько минут мы ели в полной тишине. Когда я подошла к столу, чтобы взять еще кусок, Кейн неожиданно спросил:

— Что имела в виду Кристина, говоря про ролевые игры?

— Что? — переспросила я, не веря своим ушам.

— Кристина посоветовала тебе не принимать наказание за ролевую игру. Что она имела в виду? — еще раз повторил он.

Во мне загорелся лучик надежды. Возможно, если он увидит синяки, то слегка изменит мнение? Я медленно задрала футболку и повернулась к нему лицом.

— Кристина увидела это на физкультуре. Я сказала, что это последствия наших с тобой ролевых игр.

«Ну же, Кейн, подумай немного! Такие повреждения не могут быть следствием игры, неужели ты не понимаешь?» — я с надеждой всматривалась в его лицо.

Время шло, а выражение его лица не менялось. Надежда во мне умирала, заменяясь глухим отчаянием. Если даже это не действует, то как мне до него достучаться?

— Не подозревал, что тебе нравится боль, — наконец произнес Кейн. — Жаль, я не знал раньше, что шлепать тебя — только доставлять удовольствие. Опусти футболку, я уже насмотрелся.

Поправив одежду, я взяла пиццу и вернулась к окну. Есть не хотелось, пицца на вкус стала как спрессованная бумага. Больше всего меня убивало его каменное спокойствие. Хотелось пробить эту стену, вытащить наружу его эмоции, пусть сначала отрицательные, но только без этого проклятого хладнокровия. Пусть он орет, пусть сходит с ума, пусть делает все, что угодно, только чтобы не было этой маски равнодушия. Почему-то мне казалось, что тогда я смогу добраться до настоящего Кейна, которого видела несколько дней назад.

«Ты себе руки по локоть сотрешь, прежде чем докопаешься до него», — хмыкнул внутренний голос.

«Возможно», — не стала спорить я, но все равно хотелось верить, что не ошиблась, что Кейн, который целовал меня на вечеринке у Кэтрин, существовал в реальности и сейчас просто закрылся от всего мира.

Шорох

и легкий стук двери подсказали мне, что он ушел. Я начала машинально убирать со стола, обдумывая план действий. Интересно, до чего мне придется дойти, чтобы он, наконец, взорвался? За себя страшно не было — бить он меня, по всей видимости, больше не будет, а если затащит в постель, то только обрадуюсь.

К военным действиям я приступила на следующее же утро. Для начала я тщательно пересмотрела свой гардероб. Джинсы и прочие брюки откладывались в сторону, и на свет божий появились короткая юбка в складку, едва доходящая до середины бедра, блузка с низким вырезом, обнажающая часть груди, и высокие черные сапоги на шпильке. Поскольку на улице было холодно, ко всему этому великолепию добавилась кожаная куртка до талии. Грейсон считает меня шлюхой — я так и буду выглядеть.

Сварив кофе, я, как всегда, встала у окна с чашкой в руке, готовить ничего не стала — мне никто не давал указаний насчет этого, а в холодильнике было пусто. Надо будет не забыть, кстати, заскочить после уроков в магазин, дополнительно позлив этим Грейсона.

— А где мой кофе? — раздался знакомый голос у меня за спиной.

Я вздрогнула от неожиданности, повернулась и поинтересовалась:

— Какой кофе вы желаете, сэр? — я осуществила огромное желание назвать его «сэр», поскольку еще в первый день нашего знакомства он потребовал называть его Кейном. — Не хочу допустить оплошность, не зная, какой кофе вы предпочитаете в это время суток.

На мгновение он опешил, но тут же надел обычную равнодушную маску и принял правила игры:

— Черный, с одной ложкой сахара, немедленно, иначе мы опоздаем.

Я, собственно, так и думала, поскольку за предыдущие дни успела изучить его вкусы, поэтому быстро налила кофе и подала ему.

— Завтрак, к сожалению, вы не заказывали, сэр, — и на этот раз я не удержалась.

— Кейн, — спокойно поправил он. — Раньше у тебя вполне получалось произносить мое имя.

— Да, сэр, — кивнула я.

По дороге в школу мне удалось споткнуться три раза. Кейн продолжал придерживать меня за плечо так же жестко, как и вчера, и точно так же от него исходила волна неприязненности. Но сегодня меня радовало это, я хотела любым способом вывести его из равновесия.

К обеду мне удалось разозлить Кейна. Этому, конечно, весьма способствовали мои юбка и сапоги на высоких каблуках. Юбка обнажала ноги, притягивая к себе взгляды всех встречающихся парней, правда, после второго урока они практически сразу отводили глаза, натыкаясь на горящий взгляд Кейна. Каблуки же уменьшали мои и так весьма относительные грациозность и изящество, в результате я спотыкалась больше обычного. Пару раз мне удалось эффектно упасть, еще сильнее обнажив ноги задравшейся юбкой, а в кабинете химии я чуть не рухнула на хрупкие колбы и пробирки, приготовленные для лабораторной работы. Чуть — потому что Кейн поддержал меня, прижав к себе. Я на мгновение растворилась в его объятиях, но тут же пришла в себя, поскольку он почти грубо отшвырнул меня, сажая на стул.