Мастер фиолетовых идей
Шрифт:
– Лех, здесь защитник появился, - ухмыляясь, отозвался его приятель, - Что, дядя, девочка понравилась? Или, может, ты ее и надоумил бить клубную посуду о головы посетителей?
– насмешливо заявил он, обращаясь к Стиксу.
– Поставь ребенка на пол, - спокойно проговорил тот, глядя на парня в упор.
– Отвали, козел, - рявкнул Санек и собрался было пойти со своей усердно брыкающейся ношей дальше, как вдруг почувствовал, что сделать этого не может. Цепкие пальцы собеседника впились в его локоть, не позволяя двинуться с места.
Выпустив из рук куртку Жени, охранник резко обернулся, чтобы двинуть Стиксу в челюсть,
Стикс молниеносно пересек разделявшее их расстояние и, не дав противнику опомниться, нанес ему стремительный удар в живот, отчего тот согнулся пополам и потерял сознание, рухнув на пол рядом с уже мирно отдыхающим там товарищем.
Примолкший на время клуб огласился пронзительным женским визгом.
– Ноги на ширину плеч, руки за голову!
– раздалось за спиной Стикса.
Он медленно повернулся и увидел двух милиционеров. Оба стража порядка держали его на мушке, в их глазах была странная смесь тщательно скрываемого страха и явно выраженного презрения. Окинув обоих оценивающим взглядом, Стикс спокойно поинтересовался:
– И что дальше?
– Дальше будут разбираться в отделении, - ответил тот, что носил лейтенантские погоны, затем он повернулся к напарнику и, не опуская пистолет, проговорил: - Коль, надень на него наручники.
Все время пути Женя бушевала, пытаясь выломать решетку, которая отделяла ее от милиционеров. Хмурый лейтенант и несколько его товарищей вяло огрызались в ответ, бросая мрачные взгляды на задержанную. Применять к девчонке силу они не стали, вероятно, из-за присутствия Стикса, а точнее из-за его внушительных габаритов и весьма убедительных навыков рукопашного боя, демонстрацию которых им довелось наблюдать в клубе. Но и выслушивать нескончаемый поток малоприятной брани, которым Женя без устали их поливала, они тоже не очень-то желали.
– Эй, мужик, - обратился лейтенант к Стиксу.
– Заткни свою бабу, пока я не выбил ей все зубы, - парень был явно раздражен.
– Она не моя, - спокойно отозвался задержанный, не двинувшись с места.
– Тогда я ей сейчас…
– Остынь, - водитель обернулся и чуть тронул товарища за плечо, - скоро доберемся до отделения, сдадим обоих под запись, а там уже проблемы дежурного - с дурной девкой разбираться.
– Н-да, ночной сюрприз Егорычу, - собеседник довольно осклабился, оголив кривые, крупные зубы.
Больше они не реагировали на реплики Жени до самого конца пути. Лишь когда настало время перевода нарушителей в камеру предварительного заключения, тот лейтенант, что мечтал заткнуть ей рот еще в машине, как бы невзначай поставил девушке подножку, отчего она рухнула на пол, рассадив еще сильнее и без того ноющую после удара охранника губу. Утирая локтем кровь с подбородка, Женя с трудом поднялась на ноги, бросив на обидчика яростный взгляд, который тут же получил из ее уст довольно агрессивную словесную поддержку.
– Егорыч, запиши оскорбление служителя порядка нецензурными выражениями
И Стикса, и Женю обыскали, забрали все посторонние предметы, включая часы и содержимое карманов, после чего девушку отвели в камеру.
– Осторожнее с этой вещью, пожалуйста, - попросил Стикс, отдавая дежурному свои громоздкие наручные часы с темно-синим циферблатом в обрамлении толстого, резинового браслета.
– Она дорога мне как память.
– Да ничего с ними не случится, просто формальность, - отозвался пожилой милиционер, внося часы в графу разложенного перед ним журнала.
– Вернут, когда будете отсюда выходить, нам чужого не надо.
– И как долго меня здесь продержат?
– поинтересовался Стикс, когда дежурный закончил заполнять бумаги.
– До утра как минимум, пока не придет следователь, - ответил Егорыч, покосившись на повисшую на решетке Женю, которая продолжала кричать что-то малоразборчивое на тему превышения полномочий со стороны правоохранительных органов.
– Сумасшедшая баба, - пробормотал он себе под нос и вздохнул.
– Могу я сделать один звонок?
– Кому?
– собеседник насторожился.
– В посольство, конечно же, - Стикс усмехнулся, глядя на дежурного сверху вниз.
– А… шутить изволите, молодой человек, - махнул рукой тот и протянул ему только что изъятый "мобильник", - только недолго, - добавил он и занялся своими делами, оставив собеседника наедине с трубкой.
– Хорошо.
Телефонный разговор длился всего несколько минут, после чего Стикс безропотно отправился в отведенное ему на эту ночь место пребывания за железной решеткой.
"Столько энергии пропадает зря", - думал он, косо глядя на не унимающуюся девушку, которая была заперта в камере напротив. Его серые глаза сузились, превратившись в холодные, сверкающие в темноте щелки.
Там, куда его посадили, были и другие люди, но они не привлекали его внимания, оставаясь лишь серой, однородной массой на фоне обшарпанных бетонных стен. Он даже не запомнил их лиц, только одно общее выражение ожидания в глазах… и все.
Женя тоже оказалась не одна, к моменту ее прихода в камере уже находились две разбитного вида девицы, принадлежность которых к "древней женской профессии" не оставляла сомнений. Однако ни одна из них не решилась заговорить с явно ненормальной новенькой, продолжавшей скандалить и ломиться сквозь решетку с такими яростью и напором, что многим становилось не по себе. До поздней ночи все, кто по воле судьбы оказался в этом малоприятном месте, были вынуждены слушать Женин "концерт". Уговоры дежурного на нее не действовали, как, впрочем, и его угрозы, даже удар дубинкой по решетке, вызвавший громкий металлический гул, не произвел на девушку должного впечатления. Замолчала она лишь когда уставшее и измученное последними событиями прошедшего дня тело наконец взяло верх над бушующими эмоциями, и девушка погрузилась в недолгий, беспокойный сон, повалившись на нары возле стены. Иногда она вскрикивала и поднималась, снова что-то бормотала и вновь ложилась спать. К счастью для окружающих, скандала Женя больше не устраивала, и каждый из присутствующих получил возможность погрузиться в собственные мысли до утра.