Мастер Гравитации 4
Шрифт:
Уже два дня прошло с тех пор, как мы виделись с Протектором, значит, скоро начнётся «шоу». Надеюсь, в самое ближайшее время, а то я тут от серой скуки загнусь.
Пара за парой тянулась невыносимо медленно, и мне приходилось чуть ли не насильно бороться со сном. Спасло лишь то, что в столовой выпало немного размяться: мы дружно чокались стаканами с компотом, праздную, что сегодня нам досталась каша, не похожая на клей. А то обычно выходила она, честно говоря, дерьмовая.
И тут за обедом мне на почту пришло письмо от юриста: он уведомил, что мое дело находится в
Так что я с нетерпением ожидал конца пар, хотя тянулись они нарочито неспешно, будто специально.
— Ну и день, Добрыня, совсем вымоталась за этими конспектами, восьмая пара с трудом закончилась, — к моей удивительной радости выдохнула даже сестра. — Постоянно торчать здесь надоело! А вот тоже хочу прогуливать, как ты: приду на экзамен и всё сдам, чем я хуже? Я же, в конце концов, умница, ты сам знаешь.
— Ага, знаю о твоём выдающемся уме и силе, но ведь ты будущая глава Рода. Тебе не стоит пропускать учебный материал, — предупредил я мелкую.
— Чёрт побери, ведь ты тоже отлично справляешься с экзаменами, так что материал явно знаешь не хуже меня, — заявила она возмущённо. — А я уж точно не уступаю тебе в скорости усвоения информации.
— Прекрати, а то я мигом тебя в Пруссию отправлю, — это теперь мой железный аргумент на любой случай.
После этой угрозы она моментально стихла, что оказалось очень кстати: у меня в тот момент как раз начиналось самое занимательное. Под конец дня на меня обрушился шквал сообщений от должников. В абсолютном большинстве они были полны угроз вроде: «Тебе даётся всего пара часов, чтобы появиться на складе у моста и расторгнуть договор, иначе будут последствия, которые тебе очень не понравятся».
Примерно в таком же ключе выражались и остальные: тараканы, похоже, наконец зашевелились. Тем не менее среди этих посланий попадались и уведомления о согласии платить по долгам. Но я-то прожил на свете достаточно, чтобы понимать: их согласие не означает, что они намерены постоянными платежами закрывать свои долги. Скорее всего, они хотят сделать один-единственный показательный платёж — чтобы выиграть время и получить дополнительную возможность убрать меня из игры.
В общем, на второй день ничего не поменялось: учеба, очередная порция сообщений от всяких аристо с их же пустыми «крайними предупреждениями» и угрозами, которые меня уже больше забавляли, чем пугали. Но это длилось недолго, потому что я в конечном итоге начал уставать ждать от них настоящих действий. Их бездействие и эта тягучая неопределённость стали меня слегка раздражать. К обеду я вообще начал недоумевать: неужели они действительно так бессовестно боятся решиться на что-то?
— Я не понимаю, какого чёрта никто не хочет действовать, — вдруг вслух пробормотал я в самый разгар занятия, и в тот же миг со злости ни с того ни с сего переломил карандаш.
Одногруппники, не улавливая подоплёки моего возмущения, сразу приняли это на свой счёт и наперебой стали проситься к доске. А ведь до этого момента никого за уши к ней не притащить было.
Да и неудивительно: ведь это самый нудный предмет —
Я же терялся в догадках, почему им всем внезапно так приспичило. Может, они полагают, что удача всегда на моей стороне, и потому предпочитают меня не злить лишний раз?
— Добрыня, а что это ты сегодня такой хмурый? — сестра посмотрела на меня с любопытством. — Неужели ты так фанатеешь по этому предмету? Или тебе наша преподавательница в душу запала? Смотри, я Вике всё передам!
— Да нет, просто хотелось бы побыстрее добраться до обеда, — я закатил глаза, понимая, что ещё чуть-чуть, и придётся переходить к плану «Б» — или даже «В».
Я привык всегда держать в голове несколько запасных вариантов — вдруг и правда придётся себя чем-то занять в этой скучной академии.
После пары мы потопали в столовую, а у меня, кажется, было такое выражение лица, будто меня мутит от тоски. Всё вокруг нуднейшая рутина, и приходится шаг за шагом соблюдать осторожность в этом мире. Иногда мне даже недостаёт прежних времён: пусть там не было микроволновки, зато кипиш творился без остановки, и враги напирали толпами, несмотря на мою силу.
— Эй, меня зовут Толик. Я с выпускного курса, — вдруг отвлёк меня какой-то высокий парень в чёрном пиджаке. — Ты же Добрыня Добрынин? Я хотел бы перекинуться с тобой парой фраз наедине, если можно.
Я понятия не имел, кто он такой, но раз ему нужно поговорить, пусть говорит. Кивнул ему на свободное местечко между Викой и Машей, которые как раз увлечённо уплетали пудинг, уставившись на новоприбывшего.
— Нет, постой, — он мотнул головой. — Я хочу поговорить один на один.
— Ладно, договорились. Как только доем, — согласился я. — Куда подойти?
— Через минут двадцать в пустующем крыле на четвёртом этаже, которое собираются переделать под музей, — он кивнул и ушёл.
Едва он скрылся, сестра подалась вперёд и озабоченно спросила:
— Он какой-то мутный, вам не кажется? С чего бы ему понадобилось вот так внезапно тебя искать?
— Откуда мне знать? Схожу, проверю и выясню, — пожал я плечами, одновременно выхлебывая суп с такой скоростью, словно участвую в соревнованиях по скоростному поглощению еды.
Чёрт побери, да у меня впереди ещё двадцать минут! Целых двадцать минут бессмысленного ожидания! Вот зачем нужно было ляпнуть эту фразу: «Как только доем»?
Хотя, если подумать, я же не могу просто соскочить со своего места и помчаться узнать последние новости, будто невменяемый.
— Добрыня, а ты не хочешь завтра ко мне на ужин заехать? — полюбопытствовала Вика, отпивая морс.
— Посмотрим. Но знаешь что, в следующий раз сама приезжай ко мне среди ночи, да ещё и, входя в дом, постучи по барабанам, — думаю моей курице сильно не понравится, когда ее разбудят. И тогда Вика поймет, что ее прикол про приготовление моей питомицы был зря придуман.