Мастер из качалки 3
Шрифт:
А меч этот, к слову, вроде как и не думал угасать, и даже более того, начинал как-то подозрительно подрагивать. Притом делал это весьма агрессивно, так, будто пытался отбить рукоятью мою ладонь. Думаю, будь на моём месте обычный нетренированный человек, то он бы и вовсе не смог удержать его в руках. Я же лишь недовольно морщился. Всё же неприятное это дело, когда всё тело вслед за мечом начинает вибрировать, да так, что в ушах звон стоит. Причём необычный такой, а полный раздражения и злобы.
В какой-то момент я даже словил себя на мысли, что меч Ху Ли хочет мне что-то сказать…
—
Но, видимо, всё это лишь пустые домыслы…
— Эй, я всё ещё здесь, ослиная ты башка!
Да и разве могут мечи говорить, это ведь просто тупые железки.
— Тупой тут только ты!
Хм, а вот это уже подозрительно, мне кажется, или у меня появился ещё один внутренний голос?!
— Да не может этого быть! Наконец-то заметил, и трёх лун не прошло! А ты не особо сообразительный, как я погляжу. Хотя чего ещё ожидать от человека, использовавшего меня в качестве грузила?! Ты хоть понимаешь, какое оскорбление мне нанёс?! Я гордый Рассекатель Небес, клинок, выкованный в недрах самой Лунной горы, меч среди мечей, а не какая-то там штанга!!! И как тебе только в голову это взбрело?!
Божечки святы! Ну вот и шиза подъехала! От удивления я даже цзянь из рук выпустил, едва при этом не уронив его себе же на ногу, благо лента, привязанная к рукояти, и здесь меня спасла, не дала тяжеленной железяке приземлиться на мои бедные пальцы.
И вот ведь что странно, стоило только легендарному цзяню покинуть мою ладонь, как голоса в голове куда-то испарились!
По-хорошему мне бы после такого следовало обрадоваться, однако кое-что всё ещё не давало мне покоя. Получивший свободу цзянь вдруг стал вести себя ещё более странно, чем до этого. Мало того, что вибрация меча после того, как я выпустил его из рук, лишь участилась, так теперь к ней ещё и прибавились попытки взлететь! К счастью, пока что весьма неудачные. Цзянь тщетно старался задрать своё лезвие к небу, но из раза в раз терпел неудачу и бессильно повисал на бело-голубой ленте. И ладно бы просто повисал. После каждой подобной попытки его полный раздражения звон лишь усиливался.
Казалось, ещё несколько таких громогласных рывков, и можно будет смело попрощаться с барабанными перепонками! А прощаться мне с ними ох как не хотелось, поэтому я не придумал ничего умнее, кроме как снова ухватиться за рукоять меча в надежде, что он хоть так успокоится.
— Мелкий гадёныш, я даже взлететь из-за тебя теперь не могу! А ну, верни всё, как было!
От неожиданности меч снова выскользнул из моей ладони. За то время, пока цзянь был предоставлен сам себе, его голос стал как будто бы громче и теперь совсем не походил на тот комариный писк, что я слышал прежде. Теперь его слова звучали куда как более отчётливо. И ещё куда злее!
Рассекатель Небес явно мной недоволен. И чтобы ещё больше его не злить мне пришлось снова за него ухватиться…
— Ещё раз выпустишь меня из рук, и клянусь, пока ты будешь спать, я выпущу тебе кишки!
Ого, а он и правда на меня зол! Знать бы ещё почему?
— А я тебе сейчас расскажу, за что. И даже покажу!
Последние слова меча меня неслабо так насторожили, я даже, грешным
Тут-то я и понял, в какую передрягу угодил. Но как говорят в народе, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Так и со мной. Молочно-белое марево не только окутало меня с головой, но и словно бы поселилось внутри черепной коробки. Даже закрыв глаза, я продолжал его видеть. И ладно бы только видеть, но ещё и начал в нём тонуть. Свет цзяня утягивал меня за собой, и это было поистине страшно.
Кажется, я ещё никогда прежде не испытывал подобного ужаса. Ну разве что за исключением того раза, когда впервые узнал, что качкам тоже нужно брить ноги…
— А-а-а-а-а-а! Кто-нибудь, спасите!!!
— Да не ори ты так, деревенщина! — раздался совсем рядом чей-то раздражённый голос. И на этот раз звучал он явно не у меня в голове!
От осознания этого факта мой всё ещё рвущийся наружу крик резко оборвался, а сам я удивлённо распахнул глаза… да так и застыл, не в силах поверить в происходящее. Мир вокруг меня кардинально изменился. Пещера Ху Ли куда-то испарилась, а ей на смену пришло нечто знакомое и до боли родное.
Я с нескрываемым удивлением оглядел такой привычный зелёный луг с пасущимися вдалеке коровами и… тремя десятками тренажёров прямо на нём!
— Это ещё что за чертовщина такая?!
— А вот это уже у тебя надо спросить, — проворчали из-за моей спины.
Причём голос ворчуна был доверху наполнен едким сарказмом, настолько жгучим, что им смело можно было приправлять острейшую Сычуаньскую утку. Поэтому только услышав его, я тут же развернулся.
— Дедушка, а вы вообще кто?
Позади меня, уперев руки в бока, возвышался какой-то важный даже на вид старик. Весь в белом, да ещё и с длинными, как у сома, тонкими усищами чуть ли не до земли. При этом волосы его, свободно ниспадавшие на спину, отливали снежной белизной, а глаза сверкали подобно ясному весеннему небу. Одним словом, выглядел он столь величественно, что мог позволить себе захомутать любую бабку, даже ту, у которой квартира на первом этаже.
В общем, выглядел он на удивление презентабельно для столь почтенного возраста. Другое дело, что его внешний вид ни о чём мне не говорил, и я знать не знал, кто он такой. Ну а сам старик между тем не спешил мне отвечать. Он зло сверлил меня глазами и грозно покусывал свой седой ус.
Чую, такими темпами наши молчаливые переглядывания могут и затянуться…
— Ах ты паршивец! — наконец соизволил открыть рот странный дедок. — Что, не узнаёшь, бедного старика, которого ещё совсем недавно раздевал?!
Я?! Раздевал?! Да он же явно меня с кем-то спутал. Я хоть парень и не особо разборчивый, но не до такой же степени. Да и, чего греха таить, уж подобное бы точно как-нибудь в памяти да отложилось. Так что бредит старик, как есть, бредит! Другое дело, что он тут такой не один. Мне вон тоже всякое мерещится. Взять хотя бы те тренажёры качковские на зелёном лугу. Вот откуда бы им тут взяться? А уж про коров вдалеке я и вовсе молчу, у них ведь под шкурами мышцы так и играют! Удивительно! И как я сразу этого не приметил?