Мастер клинков. Начало пути
Шрифт:
Напустив металла и надменности в голос, я ответил:
— Вы, верно, шутите, любезный? Зачем же ещё ходят к ростовщикам, как не для того, чтобы одалживать деньги?
Ростовщик немного изменился в лице, услышав мою грубость, но долг профессии заставил его улыбаться.
— Да-да, господин, конечно. Сколько же вам нужно? И под какой залог?
Я прикинул в уме: всего крестьянских подвод осталось на ярмарке около сорока, в каждой в среднем по 20–25 мешков пшеницы, сейчас цена колебалась между двумя и тремя сестерциями за мешок. Если скупщики в сговоре и сделают
— Сто восемьдесят кесариев, — спокойно объявил я гигантскую для меня сумму. — Сроком на один год, залог — весь мой урожай и деньги за оброк с деревни. С возможностью досрочного погашения.
Ростовщик, глядя на меня расширившимися глазами, спросил:
— А позволено ли будет поинтересоваться, зачем господину такая гигантская сумма?
— Хочу всю свою пшеницу отвезти в столицу и там продать её в десять раз дороже, чем здесь, — не моргнув глазом, соврал я.
— Деловой подход, — прочистив горло, смог ответить ростовщик, — а знает ли господин, под какие деньги я ссужаю?
— Думаю, вы об этом мне скажете, — надменно улыбнувшись, ответил я.
— Пятая часть суммы в месяц, — думая, что я не вижу его усмешки, ответил ростовщик.
Сумма лихвы была ещё более астрономической, чем мой заём, но мне было всё равно, я не собирался задерживать выплату.
— Думаю, можно составлять долговую расписку, — не моргнув и глазом, ответил я.
Ростовщик закашлялся ещё сильнее и прошептал:
— К сожалению, у меня нет с собой такой большой суммы денег.
Я посмотрел на него, как на гадкую пиявку, и встал:
— А что же вы тогда, любезный, мне голову тут морочите? Если нет денег, я пойду к другому ростовщику.
Тот быстро вскочил из-за стола, подбежал ко мне и, кланяясь, стал усаживать обратно за стол.
— Вы, верно, не так меня поняли, господин…
— Я всё верно понял, — перебил я его, — это вы, любезный, не так выражаетесь.
Ростовщик стушевался от моих слов и закивал:
— Да-да, вы правы, господин, я действительно неправильно выразился. Просто я собирался вам сказать, что сейчас же обращусь к своим друзьям и соберу нужную вам сумму. Господин подождёт несколько минут?
Я милостиво кивнул. Ростовщик со всех ног бросился из шатра.
Появился он действительно через несколько минут в сопровождении Крона. Войдя в шатёр, они зашли за стол, встали лицом ко мне, и долговязый перекупщик спросил:
— Шамот сказал мне, что вы, господин, хотите получить сто восемьдесят кесариев?
— И до сих пор их не увидел, — спокойно ответил я, твёрдо посмотрев ему в глаза.
Но скупщик, очевидно, был тёртым калачом и взгляд не отвёл.
— Просто для начала хотелось бы удостовериться в вашей возможности вернуть подобную ссуду. У вас ведь есть бумаги, подтверждающие ваш статус? — твёрдо произнёс он.
Если бы такой вопрос мне задал дворянин, то по местным понятиям я обязан был бы вызвать
Для приличия повозмущавшись, я показал бумаги, подтверждающие моё баронство, а также наличие у меня земель и замка. Мои бумаги полностью удовлетворили обоих, и мы сели писать долговую расписку. В неё я с видимым равнодушием попросил включить пункт о возможности досрочного погашения займа. Внутри же у меня всё бурлило, мне с трудом удавалось выглядеть спокойным. К счастью, ни тот, ни другой не заметили в этом условии подвоха и согласились вписать его в договор без всяких оговорок. Я внутренне выдохнул — попались на крючок. Когда два экземпляра были зачитаны вслух и подписаны всеми сторонами, мне был продемонстрирован небольшой сундучок, из которого и отсчитали деньги.
Сложив все монеты в сразу потяжелевшую сумку, я поблагодарил обоих и вышел наружу. Мне нужен был гном, с такой суммой денег я не чувствовал себя в безопасности. Гном быстро нашёлся, он пил пиво вместе с крестьянами, уже продавшими свой товар. Быстро прошептав ему на ухо новость о появившейся денежной наличности и необходимости найти надёжных людей для моей охраны, я вызвал у мастера судорожный кашель, тот подавился своим пивом.
Похлопав его по широчайшей спине, я за руку потащил гнома из-за стола.
— Давай, Дарин, быстрее, — прошипел я ему в ухо, — мне не хочется, чтобы из-за тебя рухнул мой план.
Гном пристально посмотрел мне в глаза и на минуту исчез, когда же вернулся, то его сопровождали двое крепких молодых парней. Те следовали за гномом, не задавая ни одного вопроса.
Приказав гному и охранникам следовать за мной, я обошёл ряды. Цена на зерно упала, как я и предполагал, до двух сестерциев, больше уже никто не предлагал. Крестьяне, все до единого, были взбудоражены и ошарашены — труды целого года могли уйти за бесценок. А ведь это был не только их личный урожай, многие односельчане, не имевшие телег, доверили им для продажи своё зерно.
До заката солнца, означавшего конец ярмарки, было четыре часа, и я решил выждать ещё час, прежде чем начать осуществлять свой план. Через час цены упали до одного сестерция, а единственные два скупщика зерна куда-то растворились — крестьяне были раздавлены и обескуражены. Уезжать домой с полными телегами зерна всем хотелось ещё меньше, чем продавать зерно за бесценок.
Посмотрев вокруг, я решил — настало время для моего выхода. Подойдя к первой подводе, я сказал мужику, который нервно кусал верхушку кнута:
— Покупаю всю твою пшеницу по два сестерция за мешок.
Крестьянин сначала не понял моих слов, а потом, когда до него дошло, что я сказал, он упал на колени и закричал:
— Господин, спаситель, я готов сам довезти всё зерно, куда вы скажете, но купите, пожалуйста, за два с половиной сестерция. Это всё зерно, которое мы деревней смогли собрать после уплаты оброка своему господину.
Я задумался, в предложении был смысл. Внутренне улыбнувшись, я подправил слегка свой план и сказал ему: