Мастер клинков. Начало пути
Шрифт:
— Нет-нет, барон, — заверил меня Строн, — просто довольно необычно видеть дворянина, который, во-первых, пересчитывает деньги, а во-вторых, делает это так быстро и ловко.
Я улыбнулся:
— Значит, кесарии и сестерции вы специально перемешали?
Торговцы улыбнулись мне.
— Но тут вся сумма, мы не привыкли обманывать, — заверил меня один из них.
Я улыбнулся в ответ и быстро досчитал остаток — всё сошлось.
— Прошу меня извинить, но я такой человек: сначала дело, потом развлечение, — сказал я торговцам. —
Торговцы согласились со мной и стали усаживаться за стол. Только господин Строн подошёл ко мне и спросил:
— Не возражаете, если я вас провожу?
Я не возражал и, взяв шкатулку под мышку, направился к выходу.
Мы вышли во двор, я достал бумагу, на которой записал имена всех крестьян, продавших мне зерно, а также сумму выданного им аванса и остатка к выплате.
Выкрикивая имена по списку, я рассчитывался из того кошелька, который мне был ссужен ростовщиком. После окончательного расчёта в нём осталось семьдесят кесариев.
Благодарные крестьяне кланялись мне до земли, когда я вручал им деньги по окончательному расчёту, и благодарили Единого за то, что встретили меня.
Наконец выплаты были закончены, и я направился к третьему дому справа.
— Барон, я видел, по сколько вы платили крестьянам, и я удивлён, — внезапно сказал перекупщик. — Теперь, когда всё закончено, расскажите мне, пожалуйста, кто рассказал вам о затеваемом нами деле и о том, что перекупщики из другой гильдии прибудут только сегодня? — улыбаясь, спросил меня глава.
— Вынужден вас расстроить, господин Строн, мне никто ничего не говорил, обо всём я догадался сам, — выдал я ему почти истинную правду. — Просто я раньше встречался с таким видом… э-э-э… дел.
Торговец задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Вы загадочный человек, барон.
— Я прост, как зрелый овощ, — улыбнулся я ему, открывая дверь постоянного жилища ростовщика. Телохранитель остался у входа.
Увидев меня, из комнаты вынырнул слуга и, кланяясь, повёл нас в рабочий кабинет ростовщика. Войдя в него, мы застали ростовщика за работой, он выдавал какому-то крестьянину деньги. Увидев меня с господином Строном, он быстро выдворил мужика и, приятно нам улыбаясь, осведомился о причине визита.
— Я пришёл, чтобы вернуть ссуженные мне деньги, — произнёс я.
Мои слова произвели на ростовщика такое же действие, как внезапный удар молнии. Он застыл на месте и, заикаясь, спросил:
— Как вернуть? Вы же заняли их только три дня назад.
Я любезно улыбнулся ему и ответил:
— Ну вот так, я продал зерно раньше, чем предполагал.
Пока онемевший ростовщик приходил в себя, я сначала вынул из кошеля все оставшиеся от займа деньги, а затем открыл шкатулку и стал отсчитывать остаток. Пытавшийся что-то сказать ростовщик при виде денег снова онемел.
— Ну вот,
Скорее всего машинально, чем руководствуясь логикой, тот принялся считать. Когда он закончил, я спросил:
— Ну что, всё?
Ростовщик отрицательно покачал головой:
— Ещё пятая часть от суммы, причитающаяся мне.
— Ах да, — вспомнил я о процентах и, отсчитав семьдесят два сестерция, положил их на стол. — Вот эта часть, простите, запамятовал.
Ростовщик непонимающе на меня посмотрел и сказал:
— От всей суммы, господин.
Я открыл долговую расписку и прочитал текст:
— «Обязуюсь выплачивать пятую часть от всей суммы каждый месяц».
Ростовщик всё ещё непонимающе смотрел на меня.
— Эх, голубчик, видимо, деньги совсем затмили ваш разум, — вздохнул я. — В месяц пятую часть, а сколько прошло дней?
— Три, — ответил за меня ростовщик, бледнея от своих слов.
— Ну вот, за три дня вы семьдесят два сестерция и заработали, отличные деньги, — закончил я. — Давайте сюда мою расписку, меня ждёт обед.
— Но как же так, ведь вы говорили о годе, — залепетал ростовщик. — Если бы я знал, что на три дня, то не стал бы просить господина Крона ссудить мне часть суммы. Я же пообещал отдавать ему половину от ваших выплат…
— Ну вот и отдайте ему тогда тридцать шесть серебряных, — спокойно ответил я, наблюдая, как ростовщик, слабея, опускается на стул. — Расписку, любезный, — уже с металлом в голосе сказал я.
Ростовщик, как робот, поднялся и принёс небольшой ларец, достал из него расписку и протянул её мне.
Убедившись, что это моя, я достал свой экземпляр, показал ростовщику, разорвал обе бумаги и положил обрывки себе в сумку, чтобы потом сжечь.
Повернувшись к Строну, я заметил, что глава гильдии смотрит на меня, загадочно улыбаясь.
— Что-то не так, господин Строн? — удивился я.
— Вы очень интересный человек, барон, — ответил Строн. — Оказывается, за невинной внешностью подростка скрывается жестокий и расчётливый ум опытного торговца. Увидеть нашу аферу, занять у нас же самих денег, чтобы нас провести и самому получить прибыль, оставив в дураках всех остальных, — это уровень опытнейшего торговца, я по пальцам могу пересчитать таких людей в моей гильдии.
Перекупщик перестал улыбаться и помрачнел.
— К сожалению для меня, если узнают о том, что меня обставил какой-то мальчишка-дворянин, то на моей репутации можно будет поставить крест, и, скорее всего, меня вообще сместят с должности главы гильдии.
Мне в голову пришла мысль, которую я отложил, собираясь воплощать в этом году, но попозже.
— Господин Строн, у меня к вам деловое предложение, — сказал я, мягко улыбнувшись. Всё же торговец в сделке со мной был честен, и не стоило его подставлять так конкретно.