Мастер печатей. Том 2
Шрифт:
— Связь с огнедемоном, с которым провел последние месяцы, — решил сказать я правду. — Когда она сможет выбраться, то найдет меня и заберет Лию. — Я хотел, было, встать, но Лера резко толкнула меня обратно, садя мне на колени.
— А теперь, ты мне все расскажешь, — как-то хищно улыбнулась она, а в глазах промелькнули сиреневые искры. — И я тебя не отпущу, пока ты этого не сделаешь. Я должна знать, ради чего крутилась, как змея, терпя унижения от высшей аристократии, стараясь все не развалить.
— Ваше благородие, — в дверь постучали, и я услышал немного обеспокоенный
Валерия неохотно встала на ноги, застегивая платье, после чего подошла к двери, отпирая ее.
— Простите за беспокойство, — вошел мужчина, как-то странно глядя на меня. — На пороге дома появилась молодая женщина и требует встречи с вами.
— Она представилась? — спросила Лера, отвлекая внимание дворецкого на себя.
— Нет. Но… похоже, она не важно себя чувствует, что неудивительно… Она, мягко скажем, довольно легко одета для этого времени года…
— Твою мать, — пробормотал я, вскакивая со стула и выбегая из библиотеки, буквально расталкивая всех на своем пути. Как же я мог забыть, что в дом переместиться просто так нельзя, а на улице стоит лютейший мороз. — Впустите ее! — рявкнул я охране, подлетая ко входной двери, подхватывая упавшую в мои руки Тину.
Она была просто ледяной. Редкое дыхание и едва заметная пульсация макра в груди говорили о том, что девушка находилась на пороге смерти. Я втащил ее внутрь, садясь с ней на пол в центре гостиной и крепко ее обнимая.
— Все вон! — рыкнул я на собравшихся на шум слуг и рабочих. Удивительно, все посторонние буквально тут же испарились, кроме сбежавшей следом за мной Леры и прибежавшего Петра.
Огненная аура чистого пламени резко вспыхнула, окутывая меня и распространяясь на Тину. Нити магии жизни ринулись к ней, проникая внутрь ее тела. Потоки огня последовали следом, разжигая пламя внутри огнедемона. Несколько секунд, и она уже полностью была объята моей огненной магией, согревающей ее и разжигающей внутри нее уходящую жизнь. Потребовалось довольно много времени и отданных мною сил, чтобы макр в ее груди наконец ожил, а сама она резко встрепенулась, открывая глаза.
— Прости меня, я забыл, что в дом ты переместиться не сможешь, — тихо проговорил я, глядя в глаза. Она крепче меня обняла, будто пытаясь вобрать в себя еще больше пламени.
— Ну, зато ты наконец-то меня хотя бы обнял, — улыбнулась она краешком губ.
— Тина, — покачал я головой, отстраняясь от нее и убирая огненное пламя, которое прожгло ковер в том месте, где мы находились, а от распространившегося столба пламени потолок обуглился. — Приведи девушку, — повернулся я к Валерии, которая, закусив губу и сжимая кулаки, исподлобья смотрела на нас. Переведя на меня взгляд, она кивнула и, чеканя каждый шаг, вымещая тем самым накатившую на нее злость, пошла по лестнице на второй этаж. Я поднялся, глядя на вытянувшиеся лица охранников, стоявших возле входа и недоумение в глазах Петра.
— Зачем ты меня позвал? — спросила меня Тина, поднимаясь следом за мной на ноги. — Я думала, что с тобой что-то случилось, ведь расстались мы недавно.
—
— Что-то случилось? Зачем мне спускаться вниз? Вы опять хотите меня куда-то перевезти? — раздавался в тишине голос Лии. Девушка наконец показалась, начиная спускаться вниз следом за Лерой. Находясь вдали от тюрьмы Иглобрюхова, она преобразилась. Золотая копна волос спадала на плечи, кожа была чистой и слегка бледной, а голубые глаза, точно такого же цвета, как у Тины, округлились, когда она увидела нас в центре комнаты. — Мама? — недоверчиво пробормотала она, после чего резко бросилась вниз, чуть не сбив Леру.
— Лия, — ахнула Тина, крепко обнимая девушку. Они стояли в центре комнаты в полной тишине, глядя друг другу в глаза, после чего Лия несколько раз всхлипнула и разрыдалась, опускаясь на пол, утягивая следом за собой свою мать. Я подошел к своей жене, которая удивленно переводила взгляд с девушек на меня.
— Это с ней ты провел последние три месяца? — тихо спросила она меня. Несколько служанок, дворецкий и пара рабочих, несмотря на мой приказ, все же тихо вышли в гостиную, внимательно разглядывая представшую перед ними картину, выразительно переглядываясь.
— Да, — ответил я, переводя взгляд на хмыкнувшего Петра.
— А она ничего так, красивая, — протянул он, ткнув меня локтем в бок. — Всегда знал, что у тебя есть тяга к прекрасному.
— Да хватит тебе, — закатил я глаза. — Между нами ничего не было.
— Ну, судя по всему, она бы была и не против если бы было, — усмехнулся Петр, но быстро замолчал, когда Тина поднялась на ноги и подошла к нам, склонившись в полупоклоне передо мной, после чего подняла голову и встретилась со мной взглядом.
— Я в неоплатном перед тобой долгу и всегда буду помнить об этом. Я не забыла о том, что должна была узнать про демона Тени. Пока меня не было, моим старейшинам удалость найти немного информации, но ее нужно сначала проверить, прежде, чем делиться ей с тобой. Знай одно, несмотря на то, что ты убрал печать, связь между вами не разрушилась. И это существо никогда не отпускает того, кого хочет заполучить. Будь осторожен, — мысленно проговорила она, после чего подошла к Валерии. Я не знаю, что она ей говорила, но девушка заметно расслабилась, после чего кивнула и улыбнулась. С Петром диалог длился недолго. Буквально несколько секунд, после чего лицо брата вытянулось, а сам он попытался что-то сказать, но быстро передумал, захлопнув рот. — Нам пора уходить. Костя, ты знаешь, как со мной связаться и как меня найти. Береги себя, — проговорила она, чтобы теперь ее все услышали.
Она вернулась к дочери, которая все еще сидела на полу, стараясь успокоиться. Взяв ее за руку, помогла ей подняться и обняла ее. В комнате несколько раз мигнул свет, после чего наступила темнота, которую разрезали две яркие голубые вспышки, в виде очертаний двух огнедемонов, накрывших все помещение комнаты. Свет зажегся под удивленный вздох собравшихся, но в гостиной девушек уже не было. Надеюсь, они без проблем смогли переместиться.
— Лера, — я повернулся к своей жене, решив сразу все объяснить, пока она сама себя не накрутила и не напридумывала ничего, особенно после слов Петра.