Мастер силы
Шрифт:
Но на сей раз лидеру оппозиции нужен был не спичрайтер. Ему нужны были деньги. Емельян Павлович даже сквозь хмель почувствовал это по особенной сердечности собеседника.
– Да мне твой Глинский… в бок не упёрся. Необходимы наличные средства. Надо поддержать неимущие слои населения перед праздником.
Важность темы даже исправила артикуляцию главврача.
– А знаешь, - сказал Леденцов, - ты ведь не главврач. Ты главвраг.
Видя ошеломлённость собеседника, Емельян Павлович пояснил:
– Ты ведь лидер оппозиции? Значит, лидер врагов власти. То есть главвраг.
– Ну, пускай. Главвраг.
– И где я тебе наличку возьму? Раньше не мог сказать? Четыре дня до Нового года.
Главвраг, который снова приложился к бокалу, едва не захлебнулся от возмущения.
– Я ещё месяц назад! Ты вспомни: сколько я звонил? Что ты мне обещал? "Потом обязательно". Вот оно, потом. Обещания нужно исполнять.
Леденцов с сомнением покачал головой.
– Что, - рыкнул главврач, - опять с женой будешь согласовывать? Ты мужик или что? Решения должен принимать ты, а не баба. Женское дело -детей рожать.
На что Емельян Павлович ответил:
– А ещё можно назвать тебя попазиционер. Вон какая у тебя задница.
На этом беседу пришлось прервать, потому что из парилки высыпали прочие участники мальчишника, а при них о деньгах говорить не стоило.
Денег назавтра Леденцов не дал. Разговора с Катенькой Даже не попытался завести, осознавая всю бессмысленность. А без неё, хоть и был генеральным директором с правом подписи и печати, такие вопросы он не решал. И прочие другие тоже не решал. Емельян Павлович в последнее время вообще не принимал деятельного участия в делах фирмы. Себя он утешал тем, что "Мулитан" - отлаженная организация, которая не нуждается в мелочном администрировании.
Но самый последний курьер знал, что генеральный сидит под каблуком энергичной жёнушки. В последнее время деловые партнёры с ним почти не общались - только на стадии подписания договора. Леденцов подозревал, что некоторые бумаги Катенька подмахивает за него, но ничего против не имел. Его вообще все устраивало.
Тень боя, а вернее, вязкая копоть апатии окутывала его и не давала ни на чём сосредоточиться. Леденцов смутно помнил, как прошло окончание весны, все лето и большая часть осени. Целыми днями он читал в Интернете новости и анекдоты, а когда надоедало - раскладывал бесконечные пасьянсы.
Катенька же развернулась. Похождения со стрельбой в казино и последующие события что-то перещелкнули в ней. На перрон родного города вышла не капризная и легкомысленная девица, а целеустремлённая бизнесвумен. Правда, первое время целеустремлённость её была несколько хаотична - госпожа Леденцова бросалась то в "Гербалайф", то в торговлю недвижимостью. Но однажды она появилась в "Мулитане" (что-то покупала из оргтехники), сунула повсюду свой носик с горбинкой, а вечером заявила супругу:
– Что это за организация дела? Почему нет перспективного планирования? И что ты там делаешь целыми днями, всё равно ведь не руководишь!
Никто уже не помнил, на какую должность оформил её Емельян Павлович (однажды он из любопытства посмотрел штатное - Катенька значилась "менеджером по маркетингу"), но довольно быстро жена стала исполнять функции зама, а с течением времени - и самого директора.
Недовольные были, но скоро закончились. Большинство ушло по собственному желанию, в частности секретарша Оленька, которая с первых же минут невзлюбила
2
И всё-таки разговор с главврагом имел свои последствия. Он оказался миной замедленного действия, которая начала отсчёт в канун Нового года, а бабахнула в середине февраля.
Леденцову в душу, на самое её дно, запала фраза "Женщина должна рожать". Он был уже не юноша (хотя и считался "молодым бизнесменом" - сороковника ещё не разменял). Самое время задумываться о потомстве. Емельян Павлович перестал раскладывать пасьянс и часами размышлял о будущем сыне. Или дочке - неважно. Леденцов Раньше видел, что такое грудной ребёнок, поэтому традиционных мужских иллюзий не питал. Например, отдавал себе отчёт, что первые несколько лет жизни дитя занимается только тем, что доставляет мелкие проблемы. И только потом проблемы становятся крупными.
Идея продолжения рода тонизировала Емельяна Павловича. Как противотуманная фара, она пробивала густую мглу безразличия, царящую в мозгу Леденцова. Он снова начал оживать, интересоваться делами фирмы, однажды даже предложил что-то рискованное.
– Емельян Павлович, - заметила жена (беседа происходила при подчинённых), - это может привести к серьёзным проблемам.
– Не приведёт. А в случае успеха…
Минуты две Катенька выслушивала доклад о перспективах, и лицо её заострялось всё сильнее. Когда Леденцов дошёл до прямого выхода на американских производителей, супруга вдруг повела себя, как в старое доброе время, - закрыла лицо руками и бросилась из кабинета.
Когда она вернулась с красным от слёз носом, за совещательным столом сидел только Емельян Павлович.
– Катенька, - он обхватил жену покрепче и принялся шептать на ухо, - солнышко моё! Ты чего так расстроилась? Не хочешь, так не будем в это ввязываться. Действительно, авантюра.
Леденцов шептал, гладил её по жёсткой от лака причёске и всё сильнее прижимал к себе. Скоро головка Катеньки оказалась у него едва не под мышкой. Обычно в этом уютном месте госпожа Леденцова быстро успокаивалась и начинала бурчать. Но, видно, слишком долго не удавалось Катеньке поплакать. Вместо того чтобы бурчать, она начала тоненько подвывать.
Попыталась заглянуть секретарша (теперь её звали Оксана), но увидела только кулак Леденцова, который он показал из-за спины супруги. Кулак девочка истолковала верно, и больше дверь в кабинет не открывалась до самого обеда. К этому времени Катенька иссякла. Емельян Павлович уже ни о чём не говорил, не шептал, а просто стоял и гладил родную шевелюру. А заодно нюхал её. "Как пахнет интересно, - подумал Леденцов, - чем-то дорогим и свежим".
Катенька издала прерывисто-протяжный вздох. Ещё по добрачным отношениям Емельян Павлович знал, что это финальный свисток. Теперь можно поговорить спокойно. Леденцовы оторвались друг от друга и посмотрели супруг супругу в глаза.