Мастер снов
Шрифт:
Крыса сидела на тропинке. Увидев меня, развернулась и устремилась к воротам. Я шагал следом, борясь с искушением наступить на длинный, голый, розовый хвост.
За калиткой начиналась дорога, выложенная широкими мраморными плитами. Вокруг до самого горизонта простирались безбрежные поля, поросшие маками – цветами Гипноса. По алому морю пробегали быстрые волны. Сладкие ароматы цветов и теплого камня плавали в воздухе.
Впереди виднелся полукруг одеона, залитый солнцем. Каменные ряды поднимались над площадкой. На них падали тени
Самое важное место в этом мире для всех сновидящих. Только для кого-то оно было средоточием радости, отдыха или триумфа, а для кого-то – судилищем чернее самой черной Мглы.
Крыса шустро вскарабкалась на ступени, уселась там, нагло уставилась на меня и заявила:
– Ты должен явиться в Пятиглав.
Прекрасно.
– И ты притащил меня сюда только для того, чтобы сообщить это?
– Чтобы ты не говорил потом, будто не получал извещения, ничего не знал, к тебе никто не приходил и ты никого не видел. А здесь все события зафиксированы! Не сможешь отвертеться.
Крыса подняла морду, глядя на небо, словно оттуда за ней наблюдал сам Икел, сын Гипноса, принимающий облик животных, и записывал на невидимых свитках все сказанное.
– Сообщение принято. – Я развернулся и пошел обратно по белой дороге, тянущейся сквозь маковое поле.
– Ты должен явиться как можно скорее! – завопил мне вслед живой талисман одного из моих надзирателей. – В городской центр! Тебя дожидаются! Сегодня!
– Я понял.
Дорога впереди размылась, превращаясь в белое облако. Я шагнул в него, проваливаясь в безмолвие и мягкую, обволакивающую дымку…
– Эй, Мэтт! Мэтт… Ты там не утонул?
Я открыл глаза. Ванная комната была заполнена паром, и вода все еще оставалась горячей. Зеркало на противоположной стене затуманилось, но в нем было можно различить приоткрытую дверь и лицо Хэл, заглядывающей ко мне.
– Надолго я отключился?
– Часа на два. Я тебе горячую воду подливала, чтобы ты не замерз.
– Весьма тебе благодарен за это. Мой учитель не был столь лоялен. Однажды ему надоело следить за тем, чтобы я не захлебнулся, и он не поленился набрать лягушек у реки и высыпать дюжину в остывшую ванну, пока я там лежал. Я проснулся в пруду.
– Оригинальное у него было чувство юмора, – рассмеялась Хэл, – ладно, вылезай давай.
Она захлопнула дверь, отрезав поток холодного воздуха из коридора. Я поднялся и во второй раз за последние два часа принялся одеваться.
Вышел и едва не натолкнулся на раскладную лестницу, стоящую посреди коридора.
– Как я и говорил, проводка никуда не годится, – раздался сверху веселый знакомый голос.
Я вскинул голову. На ступеньке стоял Саймон в рабочем комбинезоне и запаивал провода в герметичный короб.
– Я вам под домашним алтарем таймер поставил. Огонь будет утром и вечером сам зажигаться.
Отвлекаясь от работы, он посмотрел на меня, и я увидел в его светлых
Я молча кивнул в ответ. Мы прекрасно поняли друг друга. Наши с Хэл усилия были не напрасны. Его сын пришел в себя, и отец честно выполнял обещание.
– Похоже, у нас получилось, – тихо сказала ученица.
Понаблюдав пару минут за электриком, она направилась на кухню. Я пошел следом за ней. На столе лежала дешевая тетрадь и несколько пластиковых ручек.
– Вот, решила записать все, что произошло сегодня, – сказала девушка, заметив мой взгляд. – Пока ничего не забыла.
– Молодец. Это отличная идея.
Хэл подозрительно покосилась на меня.
– Ты не хвалил меня за помощь в лечении Эйсона, а сейчас вдруг так расщедрился. С чего бы?
– Это очень важная часть работы сновидящего. Нужно разбирать свои ошибки и достижения, делать выводы, отмечать значимые детали. Мой учитель не мог заставить меня вести дневник. А ты делаешь это сама и с видимым желанием. Для меня это удивительно.
– Ну… – довольная Хэл пожала плечами. – Я всегда любила занимательные истории и рисовать тоже. Сейчас накопилось много впечатлений…
– Тогда у меня есть кое-что для тебя.
Я направился в гостиную. Аккуратно обойдя работающего Саймона, заинтригованная Хэл устремилась следом. Нижний заедающий ящик буфета как всегда выдвинулся с трудом и громким скрипом. Феликс шутил, что, если настанет тот счастливый миг, когда я наконец заинтересуюсь содержимым этого отсека, он услышит и возблагодарит богов. Я просунул обе руки в темное, пыльное нутро шкафа и вытащил объемный чемодан из красного дерева. Под любопытным взглядом Хэл отнес его к столу и открыл крышку. Девушка затаила дыхание, увидев, что хранилось под ней.
На бархатной подложке лежали наборы цветных карандашей на водной основе, пастель, сангина, художественный уголь, баночки туши, гуаши, коробка масляных красок, кисти, плакатные перья, набор стилосов, несколько альбомов, стопка листов для акварели… все, что могло заинтересовать начинающего художника. А еще толстый блокнот с золотым обрезом, в обложке из коричневой тисненой кожи. Я с удовольствием вдохнул почти забытый запах краски и дорогой бумаги, развернул чемодан к девушке.
– Откуда у тебя такое богатство? – восхитилась Хэл, прикасаясь кончиками пальцев к разноцветным баночкам.
– Учитель подарил. Надеялся, что я увлекусь снотворчеством. Но я не увлекся. А тебе пригодится… и будет чем заняться в мое отсутствие.
Она тут же повернулась ко мне, забыв о подарке. Довольное выражение на ее лице сменилось недоумевающим.
– Ты куда-то собрался?
– Мне надо уехать. Ненадолго. В Полис.
– Ты же только что оттуда?
– Я вернусь сегодня же.
– Но зачем тебе туда?
– Получил приглашение от руководства. Нужно обсудить кое-какие вопросы, накопившиеся за время моего долгого отсутствия.